Крах операции «Тени Ямато»

Услышав это, Цубоути Хидэки облегченно вздохнул, выражая сочувствие, стал, на европейский лад, обеими руками продолжительно жать руку Юкио Коно. В знак особого восхищения мужеством командира Цубоути Хидэки несколько раз со свистом втянул воздух в себя через зубы.

Быстро оценив сложившуюся на субмарине обстановку, офицеры решили, что потерпевшая крушение команда должна перейти на эсминец. Подрабатывая винтами, эсминец на «самом малом», несмотря на довольно свежее волнение на море, пришвартовался по борту вдоль субмарины.

Под руководством самого капитана по спущенным с эсминца сходням сначала были перенесены коробки с секретными чертежами, которые, временно, разместились в офицерской кают-компании, и только после этого со всем своим имуществом и личным оружием на эсминец перешел личный состав субмарины.

Капитан Юкио Коно последним покинул свое судно, на флагштоке которого все еще продолжало трепыхаться мокрое от моросящего дождя знамя страны Ямато.

Войдя в ходовую рубку эсминца, Юкио Коно с невыразимой печалью смотрел на медленно погружавшуюся в пучину океана субмарину, на которой прошло столько лет его преданной, безупречной службы и на которой ему так в конце концов не повезло. Он понимал, что отныне в судьбе его начинается новый этап, что эта нелепая гибель его субмарины немедленно вызовет соответствующие действия со стороны военно-морского штаба, которые следует принять как фатальную неизбежность.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Американский агент Сацуо Хасегава, он же Дзиккон Нумато, возвращается на свою прежнюю службу, где после непредвиденной гибели субмарины Юкио Коно ему необыкновенно везет

Сидя в каюте присланного за ним полицейского катера, Дзиккон Нумато пробовал подвести итог своего многодневного пребывания на субмарине капитана Коно. Хотя из всех передряг, буквально обрушившихся на него в последние дни в этой «сволочной мышеловке», выбрался он в целом благополучно, чувство внутренней неудовлетворенности по-прежнему не покидало его.

Покидая борт субмарины, находясь уже на спущенном для него трапе, он еще раз попытался уточнить ее номер, и взгляд его, брошенный на ватерлинию, на блестевший свежей краской номер, не ускользнул от внимания капитана.

Теперь, в каюте катера, Дзиккон Нумато понял, что покинутая им субмарина действительно входит в состав Тихоокеанской эскадры японского императорского флота.

Встречая Дзиккона Нумато на борту своего катера, заместитель начальника портовой полиции Сингапура Суэтиро Канэмору поздравил его со счастливым завершением его миссии, Нумато расценил это поздравление как скрытую, тщательно замаскированную насмешку над ним, потому что было очевидно, что «счастливое завершение миссии» не означало на этот раз успешно выполненное задание.

Несколько часов спустя, находясь уже на явочной квартире, в доме Суэтиро Канэмору, в обстановке изысканного комфорта (на покрытой москитной сеткой террасе бунгало), потягивая свой любимый «звериный коктейль», Дзиккон Нумато стал постепенно обретать утраченное было душевное равновесие.

В эти свободные от каких-либо внешних забот минуты он испытывал большое удовольствие, когда, вытянув на американский манер ноги и закрыв глаза, вспоминал свой оставленный в Штатах родительский дом.

Пора, однако, было приниматься за дела. Представившись резиденту под вновь присвоенным именем, Дзиккон Нумато стал подумывать о радиограмме в Вашингтон, в которой он должен был сообщить о постигшей его неудаче и вразумительно объяснить все причины ее.

Дзиккон ни на минуту не забывал, что при достижении хотя бы незначительного успеха он обязан был, при первой возможности, через ближайшую американскую резидентуру сообщить: на какой стадии достигнут успех, где, кого и когда следует подключить в помощь с целью получения нужного конечного результата.

Единственное, о чем не знал Дзиккон, так это о том, что все резиденты тихоокеанского региона, оповещенные через радиоцентр штаба Макартура, обязаны оказывать ему помощь и после названия пароля (шутливого выражения, распространенного в похоронных бюро США) принимать по первому разряду.

Дело есть дело. И если даже не совсем ясны его перспективы, типичный американец энергично берется за него, начиная, как правило, с хорошо сделанной рекламы. Она-то, эта реклама, как раз и обеспечивает успех даже и сомнительным затеям. Решительная напористость и шумная реклама — это именно те условия, которые позволяют бизнесмену даже и тухлую лососину выдать за продукт первой свежести.

Колокольчиком вызвав боя, Дзиккон Нумато, вместо того чтобы дать ему поручение, на минуту задумался. Черно-желтый цвет очень худого личика, рахитичный живот, кривые ноги, небольшое пятнышко на шее — все говорило о том, что этот юный абориген, выходец из каких-нибудь островов тихоокеанской акватории, был серьезно, быть может, уже с рождения, болен, что несчастному более подходящ был лепрозорий, чем место слуги в доме, где в порядке платы причитались ему лишь остатки с хозяйского стола.