Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Между тем русская наступательная концепция вовсе не увязывалась с французской военной доктриной. Французы не собирались принять оборону на заблаговременно подготовленных рубежах, чтобы русские могли выиграть еще немного времени для подготовки своего вторжения в германские пределы. Генерал-квартирмейстер русского Генерального штаба впоследствии писал: «Все начальники французского Генерального Штаба, последовательно сменявшие друг друга, предъявляли на совещаниях нашим представителям неизменное требование, сводившееся к принятию нами наступательного образа действий против Германии, притом осуществляемого возможно большими силами и, главное, в кратчайший срок… [Однако] несмотря на мою близкую прикосновенность к оперативным делам, мне не приходилось слышать, чтобы на совещаниях начальников Генеральных штабов союзных держав подвергался обсуждению вопрос о совместной разработке общего плана. Едва ли поэтому когда-либо ставился в совещаниях и вопрос о наилучшем способе встречи французскими вооруженными силами удара, подготовлявшегося против них Германией. По-видимому, этот последний вопрос считался не составной частью общего плана, каковым он должен был быть по существу, а исключительно делом нашего союзника»[28]

.

Дело в том, что за два года до начала войны французы резко поменяли свои планы с активно-оборонительных на ярко-наступательные, что никоим образом не соответствовало раскладу соотношения сил и средств с неприятелем. Характерно, что военно-политическое руководство держав Антанты превосходно сознавало, что если немцы не имеют больших шансов на победу в затяжной войне, то Антанта, напротив, будет только усиливаться с каждым годом борьбы. Потенциал любых ресурсов Центральных держав и держав Антанты был просто несопоставим. Германия не могла не планировать блицкриг – при существовавшем раскладе сил, средств и ресурсов «ничего другого ей просто не оставалось»[29]

.

И французы, и русские понимали, что немцы опередили своих потенциальных противников в усилении сухопутных сил. Французский Генеральный штаб перед войной лихорадочно проводил призывную реформу, дабы обучить максимально возможное число мужчин военному делу, а русское военное ведомство приступало к проведению в жизнь «Большой программы» усиления Вооруженных сил, которая должна была закончиться только к 1917 г. Тем не менее руководители англо-французского альянса, в отличие от всегда осторожных англичан, были уверены в скоротечности предстоявшей войны. Зная, что германская армия один на один превосходит любую другую армию, в Антанте были уверены, что Германия и ее союзники окажутся поверженными в полгода. Французский ученый характеризует ставку на блицкриг Генеральными штабами всех стран следующим образом: «Ошибка, вероятно, менее извинительная для союзников, чем для Центральных империй. Последние имели шанс одержать победу после первого же удара, тогда как первые должны были заранее делать ставку на свои потенциально превосходящие ресурсы, господство на морях и истощение осажденных врагов»[30]

.

В итоге в 1911 г. начальник французского Генерального штаба В.-К. Мишель разработал план войны, предусматривающий развертывание более сильной группировки вдоль границ Франции с Бельгией, нежели это предусматривалось предыдущими планами, начиная с 1907 г. Одновременно был предложен вариант возможного превентивного вторжения в Бельгию в случае войны, буде к тому представится необходимость – необходимость встретить неприятеля на нейтральной земле, которой все равно, так или иначе, предстояло стать ареной боевых действий. Мишель собирался напрямую противопоставить германскому «Плану Шлиффена» собственный план активной обороны.

В основе своего оперативно-стратегического планирования французский Генеральный штаб держал прежние оборонительные планы. Теперь, с учетом усиления русского союзника, намеревавшегося с самого начала военных действий воевать только наступательно, оборона становится активной. Более того – понимая, что «План Шлиффена» есть единственное планирование, посредством коего Германия может выиграть войну на два фронта, Мишель и его сотрудники в своих планах исходят как раз из германского планирования, собираясь противопоставить ему свои контрмеры. Эти контрмеры, вкупе с русскими наступательными действиями, должны были истощить наступательный пыл немцев еще до достижения ими района Парижа.