Крах по собственному желанию (сборник)

— Этого еще не хватало, — недовольно поморщился Пашка. — В самый неподходящий момент.

— Время и в самом деле не самое удачное, — заметила я. — Шеф сейчас спросит, что у нас со следующей программой, а мы и ответить ничего не сможем. Минаева же отпадает.

— Что бы вы без меня делали? — многозначительно посмотрела на нас Галина Сергеевна и достала из шкафа тоненькую папку. — У меня на примете есть одна женщина. Какулина Надежда Юрьевна! Помните?

Мы переглянулись: фамилии этой мы не помнили, а Моршакова раскрыла папку и достала какой-то листок. Протянув его мне, сказала:

— По-моему, кандидатура стоящая. Где-то с месяц назад мы с ней созванивались, и она не отказалась от моего приглашения на программу.

— Чем она занимается? — поинтересовалась я, ознакомившись с анкетными данными.

— Она мать-героиня! — многозначительно произнесла Галина Сергеевна, ожидая нашей реакции.

— Докатились! Теперь уже и каждую многодетную мамашу на программу приглашаем, — возмутился Пашка.

— У нее семеро детей? — уточнила я, подробнее просмотрев анкетные данные.

Галина Сергеевна кивнула.

— Вот это женщина! — восхищенно воскликнула Лера.

— Думаю, что у большинства зрителей нашей программы будет такая же реакция, — заметила Галина Сергеевна. — Причем Надежда Юрьевна сама по себе очень интересная женщина, так что программа должна получиться.

— У меня нет возражений, — таково было мое мнение.

Пашка неуверенно пожал плечами, а Лера согласилась со мной.

— Ну вот, — с облегчением вздохнула Галина Сергеевна. — Подкинем Кошелеву эту идею. Думаю, он останется доволен. О Минаевой можно даже и не упоминать.

— А если он спросит, почему мы отказались от ее участия в программе? Мы же с ним уже это обговаривали? — неуверенно спросила Лера.

— Убедим, что Какулина — более достойная кандидатура, — спокойно ответила Галина Сергеевна. — А когда Кошелев приглашал нас на совещание?

— Чем раньше, тем лучше, — сообщила Казаринова. — Можно идти хоть сейчас.

Разговор с Евгением Васильевичем получился несколько скомканным. Кошелев хотел видеть уже первые наработки по сценарию очередной программы и, конечно же, не запамятовал, что героиней должна была стать Минаева.

— Так что же все-таки случилось с Анной Викторовной? — настойчиво спросил он, когда узнал, что мы отказались от этой кандидатуры. — Вы же сами, Ирина Анатольевна, говорили мне о том, что Минаева вписывается в ракурс нашей программы как нельзя лучше. Я вам не возражал, потому что вы настаивали на этой героине программы, а теперь подсовываете мне какую-то мать-одиночку.

Я вела себя в присутствии начальства скованно, всеми силами сдерживаясь, чтобы не нагрубить, потому что своей вины в произошедшем не чувствовала. И не стала поправлять Евгения Васильевича, когда он Какулину, мать-героиню, назвал одиночкой. Шеф и без того был рассержен тем, что мы без его ведома пошли на замену, и, вероятно, думал, что если бы он не собрал нас в своем кабинете, то ему о Какулиной мы вообще сообщили бы гораздо позже.

— Так почему же не Минаева? — с тем же упорством спрашивал Евгений Васильевич.

— Может быть, Анна Викторовна станет героиней следующей программы… — подала голос Галина Сергеевна, которая вела себя с Кошелевым более уверенно, чем все мы: ведь когда-то она вместе с ним начинала работать на телевидении. Но тем не менее и Моршакова на совещаниях предпочитала соблюдать субординацию.

— Я, например, с большим интересом посмотрел бы на Минаеву, — высказался Кошелев.

— Анна Викторовна сама отказалась участвовать в программе, — спасла нас Галина Сергеевна, не в силах больше терпеть настойчивости начальника.

— Как отказалась? Почему? — удивился Евгений Васильевич, который, по-видимому, считал, что все на свете стремятся попасть в нашу легендарную программу.

— Не знаю, — продолжила Галина Сергеевна. — Вероятно, у нее для этого были свои основания.

— Какие еще основания? Почему же она с самого начала согласилась, а потом отказалась? — возмущался Кошелев. — В чем причина?

Моршакова пожала плечами, Кошелев медленно перевел взгляд на нас. Я сидела, потупившись, и как только встретилась взглядом с шефом, опустила голову. Раз уж он намерен и сегодня отчихвостить нас по полной программе, то и мешать ему в этом нечего, доказывать свою правоту было абсолютно бесполезно. А Кошелев тем временем разошелся до такой степени, что обвинил нас в том, что мы упустили такую героиню.

— И все потому, что вы не имеете подхода к людям, — заметил он. — Не надо было грубить Минаевой. Может быть, вы что-то сказали резкое в ее адрес во время первой встречи, может быть, ей не понравилась ваша манера общения…

Мне не терпелось все рассказать Евгению Васильевичу, чтобы только не терпеть этого унижения. С трудом сдерживая себя, я выслушивала его и наконец не выдержала:

— Дело в том, что Минаева неделю назад продала свою фирму!

— Что? Минаева больше не генеральный директор предприятия по выращиванию грибов? — сообразил Кошелев и теперь ждал подробностей.