Крах проклятого Ига. Русь против Орды

Русские стояли плотно, это настолько непривычно ордынцам, которые предпочитали атаковать, охватывая фланги, что конница бестолково закрутилась, теряя напор. Здесь не было открытых флангов, полки стояли от одного края поля до другого. Единственным выходом было пробиться на стыках между конными и пешими.

Мамай славился своим острым зрением, он видел далеко, точно беркут. Поэтому с Красного холма хорошо различал первые атаки генуэзской пехоты и поддерживающих ее тяжелых конников. Что-то там не получалось так быстро, как надо бы. Мешала толчея, столько вооруженных людей, желающих убить друг друга, скопилось на не таком уж большом пространстве, что раненые уже не могли подняться, их сразу затаптывали.

Первая быстрая атака не удалась, Мамай вынужден был ввести в бой еще силы, а потом еще и еще… Оставался только резерв, спрятанный за самим холмом. Но русские стояли, вернее, бились. Попытка потеснить левым флангом полк, что ближе к речке Нижний Кубяк, тоже не давалась.

Передовой полк, который возглавляли Андрей Ольгердович, Микула Вельяминов и Федор Белозерский, принял на себя всю тяжесть первого удара, а потому быстро поредел. Не удивительно, такой силы наступление еще никто из русских не видывал! Ордынская конница накатывала, как волны в бурю на песок, но вязла и вязла в рядах Передового полка. Кони сшибали друг друга, как у Пересвета с Челубеем, падали и лошади, и всадники, сверху валились раненые и убитые. Смешалось все, иногда не хватало места, чтобы развернуться для сильного удара.

И все же пришла пора биться Большому полку. Дмитрий Иванович был прав, конечно, первые стрелы полетели в Бренка и первые десятки попробовали прорваться именно к нему. Вокруг великокняжеского стяга собралась масса народа, с одинаковой яростью одни нападали, другие защищали. Самого князя с его окружением сразу потеряли из вида, потому как пыль стояла столбом и смотреть по сторонам было некогда. Был бы Дмитрий Иванович в своем облачении, по алому плащу сразу увидели бы, а так среди простых воинов как различить?

Ордынцы смогли подрубить княжеский стяг и убить самого Бренка. Пронзивший копьем самого главного уруса, как он считал, сотник Телик не мог понять, почему русские не схватились от этого за голову. Такого еще не бывало, чтобы, увидев гибель своего предводителя, воины не содрогнулись! Почему они не впадают в панику, ведь только что яростно защищали свой стяг? Была бы возможность, Телик подумал бы об этом, но кипевший вокруг бой этого не позволял.

Дмитрий видел, как упал подрубленный стяг, как пронзили копьем самого Михаила Бренка, но даже перекреститься не смог, только губы невольно прошептали слова прощания, а в сердце осталась надежда, что, может, хоть ранен Михайло, а не убит. Рядом с самим Великим князем бился, не жалея себя, Микола Вельяминов. Его меч рубил татарские головы налево и направо, но и ордынцы тоже были не промах, они тоже закалены в боях и сабли держать умели сызмальства.

Князя пыталась оберегать его охрана, в нужную минуту прикрывая собой. Дмитрий Иванович разозлился, заорал одному из дружинников:

– Поди прочь, сам справлюсь. Мешаешь!

И тут же получил сильный удар, спасла кольчуга, погнулась, оглушив болью от удара, но осталась целой.

– Ах ты ж!.. – ругательство князя, кажется, никто и не услышал, даже тот, на кого оно было направлено, потому как рослый, не меньше самого Дмитрия, ордынец полетел с коня с отрубленной рукой. Запутавшийся в стремени всадник подняться, конечно, не мог, а его конь, ошалевший от ужаса битвы, метался среди сотен таких же обезумевших лошадей, поднимаясь на дыбы и невольно затаптывая упавших и таща за собой страшную ношу. Мимоходом и самого коня хлестнули мечом, страшно заржал и повалился наземь, продолжая биться в предсмертной судороге.

Но никто не обращал внимания. Пока было возможно, Большой полк раз за разом смыкал свои ряды. Пробиться через него ордынцам не удавалось. Земля стала скользкой от крови, лошади спотыкались на трупах, сами люди тоже.

Пересвет погиб, но его собрат Ослябя бился и за себя, и за друга. Его рослая фигура возвышалась над всеми, а меч разил одного врага за другим. Какой-то из ордынских сотников показал плетью на инока, чтоб взяли живым. К Ослябе стали пробиваться с десяток ордынцев. Монах заметил это, расхохотался, подманивая:

– Ну, идите сюда, идите!

И сам рванулся навстречу. Под ним убили коня, едва успел соскочить, чтобы не упасть на землю. Падать нельзя, сверху валились раненые и убитые люди и лошади, поднимавшиеся на дыбы от боли и ужаса кони легко растаптывали тех, кто оказывался под ногами. На пешего Ослябю со всех сторон сразу налетели несколько ордынцев. Один из всадников ловко метнул аркан, петлей обхватив плечи богатыря.

– Ах ты ж!.. – ругань монаха услышали даже в таком шуме.