Крах СССР

Вопрос о земле был не только экономическим и его невозможно было разрешить исходя из рационального расчета — речь шла о мировоззрении. Две части общества существовали в разных системах права и не понимали друг друга, считая право другой стороны «бесправием». Такое «двоеправие» было важной своеобразной чертой России. Как говорят юристы, на Западе издавна сложилась двойственная структура «право — бесправие», в ее рамках мыслил и культурный слой России начала XX в. Но рядом с этим в России жила более сложная система: «официальное право — обычное право — бесправие». Обычное право для западника кажется или бесправием, или полной нелепицей. Эту ошибку пытались объяснить народники, говоря о сохранении в среде крестьянства основ старого обычного права — трудового. Право на землю в сознании крестьян было тесно связано с правом на труд.

М.М. Пришвин записал в дневнике 27 декабря 1918 г.: «Что же такое это земля, которой домогались столько времени? Земля — уклад. «Земля, земля!» — это вопль о старом, на смену которого не шло новое. Коммунисты — это единственные люди из всех, кто поняли крик «земля!» в полном объеме» [149].

Надо считать несчастьем России тот факт, что главные политические и философско-политические течения начала XX в., оттеснившие на обочину народников, следовали евроцентристским представлениям о человеке, собственности, хозяйстве. Не понимая мировоззрения крестьян, они невольно углубили общественный раскол, придали ему характер поистине религиозного конфликта.

Комментарий из XXI в.: демократия и диктатура пролетариата. Когда из нашей нынешней жизни смотришь на историю русской революции, вроде бы простые и заученные вещи начинают выглядеть совершенно по-иному. Ведь многие вещи мы не осмысливали и не пытались понять, а именно заучивали.

Сегодня встало, как камень из песка, противопоставление «диктатура пролетариата — демократия». Мол, советский строй стоял на диктатуре пролетариата, и это было ужасно, а теперь у нас демократия, и мы почти счастливы. Иногда, правда, уточняют, что то была диктатура не пролетариата, а большевиков. Но это мелочи. Ведь кто такие большевики, если, как говорят, были поголовно уничтожены все дворяне, буржуи, священники и «справные крестьяне»? Те же пролетарии города и деревни.

28

Начнем с того, что мы сегодня видим вокруг. Да, у нас демократия, ее главные признаки налицо: многопартийность, гражданские права и свободные выборы. Организуй любую партию! Свобода слова? Выпускай любую газету, хоть сплошь из матерных слов. Можешь купить телестудию и Путина ругать. Денег у людей не хватает газету выпускать? Так ведь за демократию надо платить. Вот мы и платим, еще не расплатились. Некоторые неудачники плачут: «Хотим жить!». Жить — это уже отход от демократии, это уже социал-демократия, получений социальных прав, а не гражданских. Об этом не договаривались.

Чем же обернулась демократия и могло ли выйти иначе? Как это ни покажется примитивным, к этому вопросу лучше подойти не с классовым взглядом, а с делением на бедных

и богатых. Классы на это деление накладываются, но не вполне.29 А у нас в России, где в политэкономическом смысле классы вообще не успели сложиться, а потом практически растворились в советском обществе, ничего к ним свести не удается. Между тем именно на делении богатые — бедные и возникла демократия. Богатые объединились в гражданское общество — «республику собственников» — и учредили демократию как наилучший способ защитить себя от бедных (пролетариев, т.е. неимущих).

Понятно, что по типу бедности и отношению к ней строй жизни и в России до конца XIX в., и в СССР резко отличался от либерального общества Запада. Однако во время реформы 90-х годов XX в. были отвергнуты советские критерии и принципы, и именно капитализм был взят за образец «правильного» жизнеустройства, якобы устраняющего ненавистную «уравниловку». Не будем вилять — отрицание уравниловки есть не что иное, как причина бедности законного характера.

Как написано в западных учебниках, демократия есть холодная гражданская война богатых против бедных, ведущаяся государством. Как мы сами недавно видели, холодная война богатых даже более эффективна, нежели горячая. Хотя в крайних случаях прибегают и к горячей — выпускают то Пиночета, то Ельцина с танками.