Крах СССР

Все элементы этого рассуждения противоречат здравому смыслу. Вот они по очереди: никого американские фермеры бесплатно никогда не кормили и не кормят, они рады продать свой товар (хоть на рынке, хоть правительству); СССР не нужна была бесплатная кормежка — мы покупали кое-что из продовольствия за свои деньги; постсоветская РФ не воюет и разоружилась, но американские фермеры нас кормить не собираются; Запад не опасался нашей военной мощи, у него имелись средства сдерживания — это известно из документов военного ведомства США; «демократические институты» никогда не сдерживали агрессивности тех же США, а военная мощь СССР была под надежным контролем. И эти явные несуразицы А. Адамовича благосклонно выслушивала огромная аудитория студентов и преподавателей МГУ — вот что было признаком катастрофы.

Вот А. Адамович едет в Японию и выступает там на тему «Хатынь, Хиросима, Чернобыль». Все эти три явления он, нарушая критерии подобия, ставит в один ряд, как равноположенные. Чернобыль в его трактовке уже не катастрофа, не бедствие, не ошибка — это якобы хладнокровное и запланированное уничтожение советским государством своего народа, «наша Хиросима». Сюда же он «пристегивает» и Катынь.

Допустим, действительно в Катынском лесу были расстреляны пленные польские офицеры (дело это темное и убедительного завершения пока не получившее, тем более в 1989 г.). Но вот как представляет это дело А. Адамович японцам: «Хатынь — деревня под Минском, где кладбище-мемориал белорусских деревень, сожженных немецкими фашистами вместе с людьми. Люди сгорели заживо, как и в Хиросиме, — больше 100 тысяч… Хатынь и Катынь звучат похоже, да и по сути одно и то же: геноцид» [4, с. 240]. Почему и то и другое — геноцид? Хатынь — часть планомерной программы

, в ходе которой была уничтожена 1/4 часть населения Белоруссии, что вполне подпадает под понятие геноцида, а Катынь — предполагаемый расстрел нескольких тысяч человек — никак геноцидом не назовешь.

Шесть лет перестройки промывали советским людям мозги потоком таких сообщений уже через советское телевидение и советскую прессу уважаемые «шестидесятники», поэты, ученые и артисты. И добились своего. В конце перестройки поражало выходящее за рамки разумного тоталитарное обвинительное отношение к своей стране, особенно в среде интеллигенции. Был проведен большой опрос, часть анкет печаталась и собиралась через «Литературную газету». В этой части каждый третий, давший содержательный ответ (против каждого пятнадцатого в «общем» массиве), заявил, что СССР «никому и ни в чем не может быть примером». Если мы учтем, что в «общем» массиве есть 17% интеллигентов, а среди ответивших через «Литературную газету» есть 16% рабочих, и введем поправку, то расхождение значительно увеличится. Не укладывается в голове иррациональность этого отречения от СССР. Неужели большинство интеллигентов забыли жестокую во многих отношениях реальность внешнего мира, хотя бы 20 млн. детей, умирающих ежегодно от голода, или 100 тыс. крестьян маленькой Гватемалы, убитых «эскадронами смерти» за 80-е годы XX в.!

К «шестидесятникам» примыкала и небольшая группа детей и внуков репрессированных партийно-государственных деятелей. Некоторые из них давно и открыто декларировали себя как врагов советского строя, другие делали это уклончиво. Но важно, что в то же время они были частью советского номенклатурного истеблишмента и через разные каналы получали поддержку: моральную да и материальную. С. Семанов пишет, что в 1968 г. в издательстве ЦК КПСС «Политиздат» при ведомстве А.Н. Яковлева была учреждена серия «Пламенные революционеры» с тиражами 200 тыс. экземпляров и самыми высокими тогда гонорарами. Эта привилегированная серия партийного издательства привлекала авторов с крайне антисоветскими взглядами, и почти все из них, получив гонорары, эмигрировали, «от кассы ЦК КПСС прямо к сейфу радио „Свобода“».

Особенно показателен Б. Окуджава, сын расстрелянного партийного деятеля и популярный бард. В его песнях комбинация лирики с мессианством и романтизацией гражданской войны. «Пыльные шлемы комиссаров» казались чем-то странным на фоне лирики, но когда вслушаешься в «Моцарт отечества не выбирает» и «Артиллерия бьет по своим», то эти «пыльные шлемы» уже выглядят как предупреждение. А потом оказалось, что за лирикой стоит выношенная ненависть. Ведь после расстрела Дома Советов в 1993 г., которым «наслаждался» Б. Окуджава, он дал об этом целых несколько интервью. Многие в эти откровения даже не верили.

Вот статья-откровение А. Ципко, где он говорит о тех «шестидесятниках», которые вошли в гуманитарную и идеологическую элиту уже при Л.И. Брежневе и были очень активны в перестройке:

«Мы, интеллектуалы особого рода, начали духовно развиваться во времена сталинских страхов, пережили разочарование в хрущевской оттепели, мучительно долго ждали окончания брежневского застоя, делали перестройку. И, наконец, при своей жизни, своими глазами можем увидеть, во что вылились на практике и наши идеи, и наши надежды…