Крах всего святого (СИ)

– Одноухий прав, – поддакнул ему Ивон. – К тому же, вы знали, на что идете – главное найти господина Отеса. Я не собираюсь рисковать жизнью ради какого-то наемника.

«Тупой заносчивый выскочка. Жаль, что Джейми его не прикончил», – услышала Мелэйна шепот Стефана и резко обернулась, но тот, поймав на себе ее уничижительный взгляд, лишь недоуменно поднял брови.

– Чего?

– Я прекрасно слышала, что ты сказал, – с укором произнесла Мелэйна.

– Ты совсем что ль жричка? – на лице Стефана выступила такая искренняя обида, что Мелэйна невольно задумалась, а не сходит ли она с ума. – Я молчу как рыба. Давай не наговаривай.

– Ладно, как знаете, – бросил наемник, выхватил у Пьетра факел и ступил во тьму. – Не хотите спасать Гая – я найду его сам.

– Стой, – устало буркнул тот, тряхнул усами и бросил на Джейми тяжелый взгляд. – Мы оба знаем, что Джейми прав. Гай либо мертв, либо мечтает о такой участи. Идем дальше.

Парень застыл на месте, играя желваками; но спустя мгновение выругался сквозь зубы, плюнул на пол и повернул голову к старику:

– Долго нам еще шландать?

– Нет, господин, – пробормотал тот и ткнул пальцем в один из коридоров. – Несколько поворотов и окажемся под главной крепостью.

– Веди, – приказал Джейми, и они двинулись вслед за Мишелем, а Мелэйна, пробормотав слова молитвы, пошла следом.

Глава 9

Личность Лоренса II Фабио, прозванного Добрым, что тогда, что сейчас является предметом множества яростных дискуссий.

Стоит признать – поначалу король действительно показал себя как прозорливый и мудрый правитель. Едва приняв корону, он буквально за несколько лет наладил торговлю с практически всеми соседними государствами, отношения с коими были изрядно подпорчены его предшественниками. Лоренс дружил как со знатью, так и с простым народом – нередко он лично прогуливался средь своих поданных, даруя волю заключенным, раздаривая серебро и хлеб или же просто интересуясь в разговорах их жизнью и бытом.

Но столь мягкий нрав сыграл с ним плохую шутку – многие высокие рода доказали, что наглость отнюдь не зависит от происхождения, выторговывая себе лишний кусок земли или какие-либо вольности, которые и не помыслили бы просить даже у Лоренса I , что тоже не отличался излишне суровым нравом.

Думается, волю короля изрядно подломил неудачная женитьба. Супруга его – госпожа Эрин, дочь короля Хардегуда I Железного, правителя Гисского – была весьма болезна; беременность у нее протекала тяжело, и, родившись за полночь, ребенок прожил всего несколько мгновений, а к рассвету почила и его мать, несмотря на все старания лучших лекарей и Посвященных.

В один час потеряв и жену и сына, Лоренс окончательно впал в уныние. Понемногу отдаляясь от государственных дел, он все больше времени уделял охоте, турнирам да путешествиям, оставляя страну на откуп многочисленным советникам, что вскоре уже практически взяли бразды правления в свои руки.

Со временем мнение жителей о короле круто изменилось, и это еще раз доказывает, что народная любовь вещь непостоянная и напоминает флюгер, указывающий туда, куда дует ветер.

Вспомнить хотя бы поговорку, что тогда ходила средь фриданцев тут и там, от кухарей до графов: «Король, король, а подневоль – дергают за нитки и дерут как липку»...

Бруно Тош, «Война змеи и солнца»

Этьен наблюдал за тем, как один из солдат накидывает петлю на шею молодому парню, что стоял под деревом. Лицо несчастного было покрыто синяками и кровоподтеками, нос свернут набок, а губы – даже отсюда мальчик видел, как они дрожат – напоминали лопнувшие сливы, сочившиеся алым соком на подбородок.

Стоявший рядом с Этьеном высокий мужчина, чье лицо скрывала маска из черного бархата, взмахнул рукой. Двое крепких вояк, поплевав на руки, схватились за веревку, и через мгновение парень уже взмыл к ветвям, судорожно дрыгая ногами в последней попытке найти под ними опору. Рот его открывался и закрывался в безмолвном крике, а выпученные глаза едва не выпрыгивали из орбит. Он напоминал рыбу, выкинутую волной на берег и бьющуюся в последней агонии. Этьен хотел отвернуться от этого зрелища, но все же, пересилил себя. Он не хотел показывать слабость перед Раймундом, хоть тот и много раз говорил, что тут нечего стыдиться.

Наконец после недолгих трепыханий несчастный обмяк, издав несколько громких неподобающих звуков, что вызвало смех и скабрезные шутки среди солдат. Закрепив свободный конец веревки вокруг ствола соседнего дерева, они поспешили на помощь товарищам, которые грузили в телеги и повозы припасы.

Теперь на дереве качались пятеро висельников. Вокруг одной из них – совсем юной девушки со спутанными волосами – уже склочничало воронье, дерясь за самые лакомые кусочки. Этьен ненароком поежился, взглянув на посиневшее горло, поделенное надвое запекшимся порезом – перед тем, как девушка заболталась в петле, ей «милосердно» перерезали горло. Мальчик сглотнул подступивший к горлу кусок и спросил:

– Раймунд… то есть, ваше величество… это было обязательно?