Крамер против Крамера

К элементам светской жизни относились регулярные обеды с друзьями, которых время от времени они приглашали и к себе. Их занимали вопросы женского движения, порой разгорались дискуссии о роли женщины, после чего мужчины отправлялись на кухню мыть тарелки. Если Теду порой удавалось встречаться за ленчем со старыми друзьями, то у Джоанны старых подруг не осталось. Если не считать Эми, бывшую учительницу, с которой она встречалась на игровой площадке. Они беседовали о детях.

— Тед, я хотела бы пойти работать.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто рехнусь. Я не могу безвылазно проводить всё время с двухлетним ребёнком.

— Может, нанять приходящую няню?

— Меня не интересуют пара свободных дней в неделю.

— Джоанна дорогая, малыши нуждаются в матери.

— Линда работает. Она выходит в мир, она чувствует себя личностью. А я торчу здесь с Билли, Джереми и их Клео, которая не может дождаться, пока я не появлюсь, чтобы она могла смотреть «Как мир перевернулся».

— А ты сама смотришь?

— Не вижу тут ничего смешного.

— Хорошо. А ты думала, чем бы хотела заниматься?

— Как я прикидываю, тем, что я и делала.

— Но в любом случае придётся платить домработнице или сиделке, или кто там будет. Я хочу сказать, у нас нет столько денег, а твоя работа будет приносить сплошные убытки.

— Убытки и так существуют. В том, что происходит со мной.

— О чём ты, собственно, говоришь? Трудно поверить, что слышу это от матери. Билли просто великолепен.

— Я теряю интерес к Билли. Я устала от глупых игр с двухлетним ребёнком и его глупых кубиков. Ты говоришь о нём, как о взрослом человеке, а я ползаю по полу гаража.

— Видишь ли, всё это быстро забудется. Помнишь, как ты уставала от своей работы?

— Значит, я буду делать что-нибудь другое.

— Что? Каким образом ты можешь прилично зарабатывать?

— Как-нибудь. Ведь я занималась отношениями с общественностью, не так ли?

— Ты была просто секретаршей, Джоанна, вот ивсе.

— Вот и нет. Я была помощницей у…

— Не лицемерь сама перед собой. Ты была обыкновенной секретаршей.

— Понимаешь, что ты отвратителен?

— Но это правда. Прости. И я не вижу смысла в том, чтобы нарушать налаженную жизнь двухлетнего ребёнка лишь для того, чтобы ты могла быть секретаршей в какой-нибудь конторе. Для тебя это в прошлом.

— Ах, вот как?

— Послушай, когда он станет постарше, когда от девяти до трёх он будет в школе, может быть, ты найдёшь себе работу с неполным рабочим днём.

— Благодарю за разрешение.

— Джоанна, откуда это всё у тебя?

— От двух утомительных лет.

— Не сомневаюсь, что остальные матери с ними как— то справляются.

— Далеко не все. Некоторые работают.

— Да, но…

— Что «но»?

— Дай иве немножко подумать.

— Я тебе предупредила.

— Это смешно, а я — то думал, что, может быть, мы могли поговорить о втором ребёнке.

— Неужто? Интересно.

— Говорят, что чем больше ждёшь, то всё труднее и труднее.

— В самом деле?

— Я имею в виду…

— Я не хочу второго ребёнка, Тед.

— Просто потому, что ты целиком поглощена малышом. Мы все его любим.

— Я не могу и подумать, что мне снова придётся всё это выносить. Господи! Круглые сутки сплошная кормёжка и уборка!

— Всё могло бы быть очень здорово. Представляешь, ты сажаешь малыша к себе на велосипед и мы отправляемся на прогулку!

— Почему бы тебе не взять его напрокат, Тед?

Она намекала на ребёнка, а не на велосипед. Она излила душу своей новой подружке Эми; слова хлынули из неё потоком — как всё валится у неё из рук, как она устала, как растеряна. Эми оказалась не той слушательницей, которая ей была нужна. Эми любила детей, ей нравилось быть матерью, она с удовольствием думала, как вернётся в класс, когда её ребёнок подрастёт, то есть она поддерживала точку зрения Теда. «Скука развращает», — сухо сказала Эми таким тоном, что Джоанна почувствовала себя двоечницей у доски. И тут уверенная и такая правильная Эми выдала ей номер. У неё тоже есть кое-что на душе, чем она не можетни с кем поделиться. У Эми любовная связь. Он женат. Психиатр. Джоанна бывала в таких ситуациях, ещё не будучи замужем. И теперь перед ней впервые предстала знакомая женщина, жена, которая признаётся в адюльтере — и с психиатром.

— Разве им разрешается? — спросила Джоанна, пытаясь справиться со своей растерянностью.

После взаимных объятий и поцелуев они расстались — духовные сёстры, доверившиеся друг другу, хотя Джоанна сомневалась, получила ли она то, что ей было нужно в обмен. Любовная история? Она подумала, что такой выход её не привлекает. Он повлечёт за собой только очередную кучу сложностей. Хотя мысль, что, наняв сиделку, она получит время для такой связи, несколько развеселила её.