Крапленая масть (СИ)

— Возьми, — сказал Тёмный, протягивая Маргине её сеточку. Она сразу узнала свои цвета и немедленно накинула её на себя. Старшина Сидоренко с удивлением смотрел на её манипуляции в воздухе и подумал, что Маргина от пережитого немножко не в себе. Тёмный давно накинул свою, а из кармана его комбинезона торчала ещё две сеточка.

— А это чья? — спросила Маргина.

— Сазана, — хмыкнул Тёмный и добавил:

— Доигрался, козёл!

Маргина ничуть не жалела, что Сазана лишили сеточки, только опасалась, как бы их за это не наказали Творцы [22]или какие-нибудь Наблюдатели [23].

— А вторая? — спросила Маргина.

— Не знаю, какая-то маленькая, — сказал Тёмный, протянув ей крохотную сеточку, а одёжку Сазана засунул глубже в карман, тем самым посчитав, что делёж справедливый. Маргина не спорила, так как по рыжему цвету узнала, кому принадлежит маленькая сеточка. Рядом с казанком, который, по-видимому, успел соорудить Тёмный, сидел человек в военной форме и подкладывал в костёр сломанные ветки.

— Вы так долго находились под водой, что мы забеспокоились, — сказал он и представился: — Капитан Декуша.

Тем временем старшина Сидоренко приволок из леса кусок дерева, на который постелил вытянутое из заплечной емкости полотенце и предложил Маргине: — Садитесь!

Маргина осушила свою одежду, выбросив вокруг себя облако пара, чем удивила военных, и присела на предложенное место.

— Вы не мокрая? — удивился Сидоренко, заботливо помогая ей присесть. Его военная форма лежала на камнях, высыхая под солнцем. Маргина, в кои века, чувствуя себя дамой, с удовольствием рассмотрела его голый торс и скромно ответила: — Я быстро сохну, — а Тёмный, услышав сказанное, ехидно хмыкнул.

Из парующего казана показалась голова Сазана с вареными глазами, который пролепетал:

— Я вам это припомню!

— Ты что, бросил Сазана в котёл? — спросила Маргина у Тёмного.

— Да, — засмеялся Тёмный.

— Я вашу уху кушать не стану, — сказала Маргина, совсем забыв о том, что Хранителям пища без надобности.

— Я тоже, — противно хмыкнул Тёмный. Маргина подумала, что целоваться с Сидоренко, когда в его желудке будет болтаться никогда не перевариваемый Сазан, не совсем удобно, поэтому, взяла две веточки для видимости и пассом выбросила сазана в озеро.

— Спасибо, Маргина! — сказал Сазан, а Тёмному пообещал: — Тебе, Тёмный, всё припомню обязательно.

«Иди с Богом!» — подумала Маргина, но Сазан без сеточки не имел возможности читать её глифомы, поэтому всплеснул хвостом и исчез в озере.

— С кем вы разговаривали? — спросил капитан Декуша и добавил: — А сазан хорош! Напрасно вы его выбросили!

«У тебя будет несварение желудка», — хотела сообщить Маргина капитану, но её вниманием завладела четвёрка военных, которые бежали к ним.

— Воробей, ты что, живой? — обрадовался Декуша.

— Живой, но обгорелый, — весело сообщил лейтенант Воробей, показывая свою опалённую грудь.

— Не болтайте попусту, — прервала их беседу Исаева, — на нас идёт безумная толпа из рудника.

Она коротко сообщила о своём посещении Хромова и его последствиях. Лейтенант Воробей подтвердил, что за ними гнались помешанные, так, что лес трещал.

— Вы идите, а мы с товарищем Тёмным их задержим, — сказала Маргина, а потом переспросила у Исаевой:

— У Хромова обожжённая левая часть лица?

— Да, — подтвердила Исаева, внимательно вглядываясь в Маргину, которая на мгновение задумалась, а потом повернулась к лейтенанту Воробью:

— Идите сюда, я вас полечу!

— Я в бабок-ворожек не верю, — бодро сообщил лейтенант Воробей, а Маргина резонно заметила:

— И не верь. Я тебе не бабка, а хирург с двумя высшими образованиями.

От такой лжи у Тёмного поползли глаза на лоб, но он промолчал, с интересом наблюдая, как Маргина приложила свои руки к груди лейтенанта Воробья. Грудь у лейтенанта приобрела свой прежний вид, что привело Воробья в неописуемый восторг от прогресса многороссийской медицины. Исаева погладила грудь Воробья, проверяя процесс лечения и, заглянув в глаза лейтенанта, промолвила:

— У тебя красивая грудь!

Что думал покрасневший от комплимента лейтенант Воробей о груди снайпера Исаевой, он не сообщил, а только улыбался, заворожено глядя ей в глаза.

— Вы, волшебница, — выразил общую мысль старшина Сидоренко, присовокупив к ней свою — потомственного эскулапа. То, что он сменил белый халат хирурга на сине-зелёную форму бойца, его родители – потомственные хирурги, совсем не одобряли, полагая, что любимое чадо перебесится и вернётся домой, чтобы каждый день спасать человеческие жизни.

— Такого быстрого заживления раны я не видел никогда, — добавил Сидоренко.

— Ты многого не видел, старшина, — мягко сказала Маргина, предполагая, что она многому научит доктора медицинских наук на досуге. Отогнав приятные мысли, Маргина повторила: — Уходите, мы останемся с Тёмным!

— Я вас не брошу! — решительно возразил Сидоренко, натягивая мокрый мундир, а Тёмный с интересом наблюдал их первую семейную ссору.

— Иди, Коля, — твёрдо сказала Маргина, и, не сдерживая себя, крепко поцеловала старшину.