Красавица

Почувствовав легкий укол совести, Белль заерзала, делая вид, что усаживается поудобнее, позволив Стивену наполнить ее тарелку. К ее удивлению, Стивен положил ей совсем немного грибов и горошка, зато выбранный им кусок каплуна оказался просто огромным. И все это он щедро приправил густым винным соусом.

Но еще больше удивило ее то, что себе он, напротив, положил в основном одни овощи и грибы, добавив совсем крохотный кусочек курятины, а от соуса вообще отказался. Белль уже открыла было рот, чтобы ехидно поинтересоваться, уж не заболел ли он, но тут же прикусила язык, решив, что, возможно, снотворное уже начало действовать.

— Ешь, Белль. Завтра тебе понадобятся все твои силы, предстоит долгое путешествие.

«Да уж, что верно, то верно», — с горечью подумала Белль. Вряд ли Стивен догадывается, каким долгим оно будет. А уж чего ей стоит расстаться с ним… лучше об этом не думать!

Низко наклонив голову, она глотнула вина, чтобы избавиться от горечи во рту, но это не помогло. Нежнейший, просто таявший во рту каплун, да еще под густым винным соусом с кардамоном и абрикосами, который она особенно любила, казался ей горьким, как хинин. Она бы с радостью вообще отказалась от ужина, но тогда он заподозрит неладное, а этого нельзя допустить. И вот, сжавшись в комок под пристальным взглядом Стивена, Белль послушно очистила тарелку.

Давясь проклятым каплуном, она мечтала только об одном — чтобы Стивен поскорее осушил налитый ею бокал, а еще лучше запил его другим. Потому что тогда он будет спать мертвым сном и даст ей возможность без помех собрать вещи и украдкой проскользнуть на конюшню.

— Может, сыграем партию в карты, а, Белль? — спросил Стивен, когда с ужином было покончено.

Отбросив в сторону измятую салфетку, он встал из-за стола. И, видимо, вспомнив, что накануне так и не добился от нее обещания доверять ему во всем, вдруг резко бросил:

— Ты помнишь наши вчерашние ставки?

Белль неожиданно залилась краской и низко опустила голову с таким видом, будто ей вдруг стало невыносимо стыдно.

В этот момент Стивен вспомнил, как она, передумав, отказалась от шляпки, вместо этого предложив ему себя. Проклятый идиот! Он готов был откусить себе язык за такие слова.

— Может быть, все-таки не станешь отказываться от шляпки? — уже мягче спросил он, дав себе слово, что непременно узнает у Бекки, где в городе шляпная мастерская, и купит ей шляпку по дороге. «Конечно, покупку новой шляпки трудно считать извинением, — со вздохом подумал он, — но если повезет, Белль никогда не узнает о том, какую шутку я сыграл с ней сегодня, и с удовольствием примет подарок».

— Мне все равно, — пробормотала она, и Стивен вдруг с удивлением увидел, как прозрачная слезинка скатилась по ее щеке. — Но я сыграю с тобой… если хочешь.

Конечно, это было совсем не то, о чем он мечтал. Но Стивен и без того уже чувствовал себя достаточно мерзко, чтобы попросить ее сесть к нему на колени, положить голову ему на плечо и покорно ждать, пока снотворное подействует. Он молча выругался про себя, почти жалея о том, что вынужден сделать.

— Конечно… очень хочу, — ласково сказал он, потом взял ее под руку и бережно усадил в стоявшее у камина кресло.

Подумал немного, снял с кровати одеяло и набросил его на плечи Белль. Но к ужасу и удивлению Стивена, головка Белль так и оставалась опушенной. Из глаз ее, оставляя блестящие дорожки на бледных щеках, медленно катились слезы. И каждая из них была молчаливым упреком за его жестокость и черное предательство.

— Прошу тебя, не плачь, Белль. Ну, не хочешь играть в карты, значит, не будем.

Белль захлюпала носом и вдруг широко зевнула. Веки ее отяжелели. Стивен молча гадал, что ей приснится. Оставалось надеяться, что сны ее будут счастливыми…

— Прости, Стивен. Не знаю, что со мной. Должно быть, устала. — Белль вытерла слезы рукавом и слабо улыбнулась. Головка ее склонилась на плечо, открыв его взгляду нежную шею. — Нет-нет, мне уже лучше! Господи, что это ты так побледнел? Давай сыграем в карты… или… ну, словом, что ты хочешь.

Стивен молча смотрел на ее распустившиеся волосы, на выбившийся из прически локон, забавным вопросительным знаком свернувшийся возле маленького ушка, и чувствовал себя последним негодяем. Уж ему-то точно известно, что с ней такое. Стивен проклинал аптекаря, не предупредившего его о том, что снотворное может привести к слезам. Он-то рассчитывал, что Белль мирно уснет, — у него и в мыслях не было заставить ее плакать!

Ему вдруг стало так жаль ее, что он… тоже зевнул. И тут же с раскаянием подумал, что напрасно выпил вина за ужином. На него внезапно навалилась такая же усталость, как и в тот вечер, когда он встретил Белль у лорда Дункана. Больше всего ему сейчас хотелось бы вытянуться возле Белль на постели и провалиться в сон.

— Может, раздашь карты сам? — заплетающимся языком спросила Белль. — Что-то у меня глаза закрываются…