Красавица

Робкие мысли, крутившиеся у меня в голове, о том, как бы отказаться от еды и испортить планы Чудовища, растаяли сразу же, как масло на горячей сковородке. Я вдруг вспомнила, что ничего не ела с завтрака, который был уже двенадцать часов назад, и с аппетитом поела. Мне была знакома лишь малая часть блюд, которые были поданы, но все, что я попробовала, было великолепно. Меня ошеломило разнообразие, которого я никогда не видела даже на самых лучших званых обедах в Городе. Вскоре после того, как я закончила и со вздохом откинулась на спинку стула, мои страхи вновь напомнили о себе, словно ожидали, пока в моих силах будет уделить им достаточное внимание. Я резко поднялась, даже не задумавшись о чудесном столе, и прошла к двери. Я не могла больше ждать: мне нужно знать, какая судьба меня ожидает. Если Чудовище не придет за мной, что ж, тогда я сама найду его.

Ужин придал мне сил и я отправилась на поиски, если и без желания, то по крайней мере, с бодростью. Я прошла по остальным коридорам, вверх и вниз по лестницам, заходя в бесчисленное количество комнат. Я видела мебель и прочие вещи различных стилей и моделей, которых никогда не видела и даже не слышала о них; столько всего еще было, что было совершенно за гранью моего воображения. Столы, стулья, оттоманки из черного дерева и всех видов обычного, из простой и слоновой кости, алебастра, даже из латуни, меди и нефрита, серебра и золота. Здесь была только самая искусная работа мастеров. На стенах висели гобелены и сотни картин, в основном морские и сельские пейзажи: на них было мало людей и животных. Не было никаких сцен охоты, охотничьих трофеев, следов оружия, рогов или чучел, висящих на стенах. Были лишь статуи на изящных пьедесталах или стоящие в нишах; фарфор красовался в застекленных шкафчиках; роскошные ковры устилали полированные мраморные и паркетные полы. Нигде не было часов или зеркал.

Вскоре я заблудилась и почти забыла цель своих поисков, но продолжала идти. Хороший ужин, необыкновенное окружение и мои опасения держали меня на ногах и не позволяли уснуть. Но красоты замка начали расплываться перед моими глазами: столько всего произошло, как в саду в полдень, так и недавно в столовой.

Через некоторое время, возможно, несколько часов, я подошла к двери в конце коридора за углом – на ней была золотая табличка. Как только я подошла, канделябры в двух нишах по бокам от двери зажглись – я уже начала привыкать к тому, что передо мной словно ходил невидимый слуга, который тер трут об огниво, и оно всегда зажигало с первого раза и без осечки. На табличке была надпись: «Комната Красавицы». И только я открыла рот, чтобы высказаться, как дверь отворилась внутрь.

Я замешкалась. Конечно, это мое имя, но возможно также, что на табличке имелось в виду нечто другое и если я переступлю порог, то могу быть проклята. С другой стороны, я не понимала правил игры, в которой участвовала: если замок и его хозяин пытались устроить мне западню, то могли бы выбрать способ попроще. Само мое присутствие здесь уже означало уступки и поражение. Я осмотрелась. Комната была словно для принцессы, даже в таком замке, полном чудес: невероятных размеров кровать стояла на помосте, ее украшал золотистый балдахин и белое стеганое покрывало, расшитое алым и зеленым. Высокие шкафы стояли у стены рядом с кроватью, и когда я перевела на них взгляд, дверцы их отворились, словно под давлением, и я увидела сотни прекраснейших платьев, висевших внутри. Рулон темно-синего шелка с вышитыми на нем серебряными нитками летящими птицами упал с верхней полки одного из шкафов и раскатился, почти до моих ног, по ковру с янтарным рисунком. Рядом со шкафами были невысокие столики, на которых стояли шкатулки редкой красоты, такой же, как и драгоценности, что лежали в них: а еще щетки и расчески, которые и дюжинам принцесс было не использовать. Украшенные резьбой хрустальные бутылочки с духами были плотно прикрыты изумрудными пробками, а в вазах стояли белые и красные розы, аромат которых блестящей радугой наполнял воздух.

На другой стороне комнаты я увидела изогнутую аркой стену и окна – бесчисленные ряды миниатюрных панелей из стекла, простирающихся от высокого потолка и до подоконника, обитого мягким бело-золотым бархатом. А затем, с легким вздохом, я шагнула в комнату, позабыв о философских вопросах происхождения Красавицы, потому что стены, которые шли к окну параллельно друг другу, были уставлены книжными полками. Здесь были сотни томов, величественных и мудрых, оплетенных кожей. Мои пальцы с благоговением пробежались по гладким корешкам книг. Был здесь и стол, с количеством ящиков и полочек, удовлетворившим бы и самого требовательного из учеников; высокая кипа белоснежной бумаги, дюжина цветных чернил в позолоченных или простых стеклянных бутылочках; сотни гусиных и металлических перьев. Я села за стол и уставилась на него.