Красавица для миллиардера (СИ)

— Да, малышка, да, — шепчет он. — Не пытайся даже скрыть, какая буря у тебя сейчас внутри, какая горячая, унизительная и безумно сладкая картина перед мысленным взором. Все вы, женщины, одинаковые. Все вы сопротивляетесь, отказываетесь, выстраиваете каменные стены, но покорно сдаетесь тому, кто сможет превратить эту стену в пыль и взять своё по праву. А тут сама пришла и продала себя.

Его пальцы больше не касаются моих губ. Я еле слышно выдыхаю.

Но тут же вздрагиваю, когда ледяная металлическая пряжка ремня прижимается к моей щеке. Она скользит по скуле, переходит на шею, замирает там, где бьется пульс, спускается ниже.

— С тобой когда-нибудь играли, девочка? — спрашивает он охрипшим от желания голосом.

Пряжка обводит ямку между ключицами, холодит кожу, которая, как мне кажется, горит огнем.

Я сглатываю.

Звонкий хлопок по ягодице заставляет вскрикнуть.

— Отвечай, когда я спрашиваю. — Его голос обманчиво ласков, как мед, скрывающий жалящую остроту красного перца. — Отвечай.

— Н-н-нет, — еле слышно произношу я, с ужасом понимая, что вымолвить слово — проблема. — Никто и никогда… Я ни с кем…

— Что же так? — Лёгкая насмешка и хищный интерес. — Не желала? Не поверю, что не предлагали. Никто не пройдет мимо таких белых кудрей, шелковой кожи и очаровательной задницы.

— Работа… Учеба… — выдохнула я, понимая, что сгораю со стыда. — Просто… не могла…

Какая ему разница? Зачем все эти слова, ведь если бы я не была девственницей, то сейчас не стояла бы перед ним на коленях с повязкой на глазах.

— Вот как. Какая старательная малышка. Хочешь поиграть?

Пряжка прижимается к груди, задевает сосок, и с моих губ срывается стон.

3

— Я…

На этот раз понимаю, что нельзя молчать. Он уже дважды дал понять, что не собирается ждать долго ответа на свои вопросы.

— Я сделаю всё, что вы пожелаете.

— Хозяин. Называй меня хозяин.

— Да… — Я делаю вдох, заставляя себя подчиниться, и тут же быстро исправляюсь: — Да, хозяин.

Я слышу, как он отбрасывает ремень. Широкая, чуть шероховатая ладонь накрывает мою грудь, чуть сжимает. Внизу моего живота внезапно появляется жар. Бесстыдное горячее желание.

Я в ужасе понимаю, что его прикосновения пробуждают чувственность и плотскую жажду.

Ладонь перемещается на живот, спускается к паху, замирает, почти коснувшись, ох…

— Да, реагируй, я хочу слышать все, — выдыхает он.

Обжигающие губы накрывают мой сосок. Я всхлипываю. От его ласки идет голова кругом, перед глазами все плывет, хоть и так не видно ничего через повязку. То есть не всё… ох…

Он довольно хмыкает и проводит языком по другой груди, после чего втягивает сосок в рот и легонько посасывает.

— А-а-а…

Его пальцы оказываются ниже, гладят складочки, и я в ужасе понимаю, что уже там все влажное.

— Да, именно так, детка, покажи, как ты умеешь заводиться. Как ты хочешь своего хозяина.

Я только сдавленно застонала. От его касаний по телу разливался жидкий огонь. Кровь превращалась в раскаленную лаву, все мысли были только о том, чтобы это не прекращалось никогда. Да… не думала, что с кем-то испытаю подобное. Мой бывший, который пытался меня зажать и донимал своим преследованием, слова «нет» понимать не хотел.

Пальцы надавили на клитор, я прогнулась, сама не зная, чего хочу.

— Попроси меня, малышка.

Его слова слышались будто что-то туманное и неясное. Я плавилась от удовольствия и не понимала, чего он хочет.

— О… девочка такая упрямица, — снова смешок, — тогда сделаем иначе.

Миг — и его прикосновения исчезли, оставив изнывающую от желания плоть. Я разочарованно всхлипнула.

— Девочка не хочет выполнять с первого раза, что я говорю, — практически промурлыкал он. — Значит, будем иначе. Разве неясно?

Я снова ощущаю на себе его внимательный взгляд. Пока ещё не животный, но откровенно жаждущий. Скользящий, словно невесомые пальцы вдоль позвоночника. И запах табака и лимона. Да, именно. Он так и пахнет. Только сейчас осознаю это. Не безумно дорогим парфюмом с искусственными ароматами, а просто табаком и лимоном.

Он нарочно мучает меня и хочет помучить ещё больше.

— Кажется, ты не очень хочешь меня, малышка. С этим надо что-то сделать.

Он пропускает мои волосы сквозь пальцы, сжимает их, запрокидывая голову. Я чувствую его дыхание на своих губах, но он не целует, а только шепчет:

— Плод должен дозреть. Маленький греховный плод, который стал причиной падения человека из рая в пучину порока, — шепчет он. — И все это было из-за женских объятий. Именно они сводят с ума и не дают быть собой. Именно женщина — дьявольская уловка, которая лишает мужчину разума, не давая жить нормально. И плод — лишь причина. Но срывать его надо именно в тот момент, когда он созрел сам, чтобы упасть в руки того, кто сможет сделать его своим.

Он выпрямляется, но не выпускает меня.

Ноздрей касается пряный запах, а к губам прижалась истекающая смазкой головка члена.

— Открой рот.

4

Ударяет паника, я захлебываюсь воздухом.

Я раньше такого никогда не делала. Щеки пылают от смущения и какого-то ранее неизвестного мне желания и дерзости. Пока что он не сделал ничего такого, что бы заставила испугаться или почувствовать омерзение.