Красавица и чудовище (СИ)

Максим отрицательно помотал головой. Ситуация была неприятная — в душевой, кроме их четверки, никого не осталось, и его собеседники, в отличие от самого Макса, были вполне одеты, в то время как он все еще кутался в мокрое полотенце.

— В общем, так, слушай меня. Сегодня после отбоя у тебя будут гости. И хорошо, если ты будешь их ждать.

— Я не пидор! — с вызовом ответил Максим, на которого внезапно накатил прилив смелости. — И твоей подстилкой не буду.

— По-моему, ты не понял. Не, ребят, прикиньте, он не понял, — сказал Леха, обращаясь к своим подручным. Те загоготали, обнажая гнилые зубы, и Максима в очередной раз передернуло. Леха резко махнул, и Макс в мгновение ока оказался с двух сторон прижатым к мокрой стене. — У тебя есть выбор, красавчик: ты будешь либо моей сучкой, либо общей. — При этих словах державшие Максима парни вновь заухмылялись, видимо, предвкушая развлечения.

— Я не по этой части, вы меня с кем-то спутали, — завизжал Максим, уже понимая, что ему никуда не деться, но до последнего надеясь на чудо.

— Ага, как же, спутали… А это что?

Леха резко сорвал полотенце с бедер Макса, а парни повернули его спиной и нагнули. Максим ощутил шлепок по заднице.

— Знаешь, кто такие наколки делает? Тюремные шлюхи.

— Я не хотел, ее сделали против моей воли.

— Ну да, а задом ты к этому чуваку тоже против своей воли стоял?

Троица захохотала, а Максим, включив благоразумие, решил не отвечать. Все его слова падали словно в пустоту. И никакого выхода он не видел. Чертов Гилберт! И чертова Лиза! Чтоб они оба сдохли!

— Ну так что, будешь ждать меня сегодня в гости? Или нам всей компанией прийти?

Максим сцепил зубы и кивнул. Но Леху это не удовлетворило. Он приказал поднять его и поставить к себе лицом, а потом схватил за подбородок, повернул лицо Макса из стороны в сторону, и с удовлетворением отметил:

— Красавчик. Надеюсь, рот у моей сучки такой же рабочий, как и его задница.

Максима отпустили, и он упал на мокрый, холодный пол, дрожа всем телом. Леха с товарищами удалялся по коридору, даже не оглянувшись на свою новую жертву.

Максим с ужасом ждал отбоя. Знал, что Лось в любом случае придет не один, его прихлебатели будут стоять рядом с камерой, чтобы при необходимости всегда прийти на помощь. Если бы у него было хоть что-то, чтобы купить себе неприкосновенность, Макс не задумываясь отдал бы это. Но ничего не было. Ни денег, ни связей. Ничего, полный, абсолютный ноль.

Через несколько минут после того, как объявили отбой и погас свет, раздался тихий скрип открываемой двери камеры. Максим сначала сжался, а потом постарался расслабиться, как делал это в борделе. Ведь иногда ему это даже нравилось. Может, и сейчас будет не так уж плохо и противно? Да, он не гей, но между жизнью и сексом с мужиком он однозначно выбирал жизнь. Несмотря на то, что находился в тюрьме всего-ничего, он уже наслушался рассказов о том, что случалось с теми, кто не подчинялся Лосю.

— Моя сучка меня ждала? — раздался шепот у самого уха, и Макс вздрогнул. Кивнул и только потом понял, что собеседник его не видит. Но отвечать «да» очень не хотелось. Поэтому он просто сжал зубы и выдавил:

— Делай уже, что собирался, и вали из моей камеры.

Тихий смех вызвал очередной приступ дрожи, таким он был зловещим.

— Отлично. Люблю сучек с характером. Давай, раздевайся, быстро.

Чертыхаясь, Максим принялся стягивать с себя одежду, как вдруг ощутил на своем теле горячие руки.

— Блядь, ты издеваешься? Штаны спускай и трусы, идиот. Нахуй мне твоя рубаха сдалась. Или позвать мальчиков, чтобы тебе помогли?

— Не надо, — процедил Макс сквозь зубы и сдернул брюки вместе с бельем, перешагивая через кучку ткани. И тут же его голую задницу облапала чужая ладонь, а вторая легла на плечо, заставляя опуститься на колени.

— А как же растяжка?

— Чего-о?

— Ну подготовиться там… — залепетал Максим, чувствуя, как по спине стекают струйки пота от страха.

— Перебьешься.

— А смазка?

— Поплюю — вот тебе смазка.

— Но…

— Заткнись и поворачивайся, сучка. Запомни, — Макс ощутил, как его схватили за волосы и потянули, отчего на глазах выступили слезы, — ты никто, и твои желания меня не волнуют. Будешь качать права — пойдешь по рукам, усек?

Макс закивал, хотя боль была нестерпимой, и тут же почувствовал, что его буквально бросили на пол камеры.

— На колени и задом! — раздался рык, и Макс подчинился. — А чтобы ты не поднял весь блок на ноги, вот… — В рот Макса засунули какую-то тряпку, которая была чуть влажной и неприятно пахла. — Это чтобы ты знал, кому принадлежишь, сучка.

Только после этих слов Максим понял, что во рту у него чужое нижнее белье, пропитанное потом, мочой и спермой, и его чуть не вырвало. Он хотел вытащить грязный кляп изо рта, но в следующее мгновение забыл о нем, ощутив дикую боль. Он замычал, но чужая рука вновь схватила его за волосы и удерживала все время, пока Леха удовлетворял свою животную потребность. Наконец, он последний раз глубоко вонзился в анус Макса, протяжно застонав, и выпустил Краснова, который буквально рухнул на пол почти без чувств.