Красавица и ее чудовище

– Мужу мстим, мужу, – отозвалась она. – Да и всем остальным за компанию, особенно Эре с ее правилами. Ты ведь не знаешь, что они за твари, да? Тебе открыли только часть правды. Ту, которая смотрится красиво и благородно. Хранители Равновесия… ха!

– А вторую часть ты мне сейчас поведаешь? – заинтересовалась я, ища рукой возмущенно запищавшего Ринго. Нечего мешать мне общаться, особенно когда в разговоре всплывают такие важные темы.

– Пойдем со мной, я тебе много всего интересного расскажу по дороге, – склонив набок белокурую головку, предложила собеседница.

– А может, начнем прямо сейчас? Например, скажи мне, Лили, кто твой муж? – засовывая под мышку дергающегося и царапающегося зверька, спросила я.

Лилигрим закатила глаза и что-то прошептала себе под нос, потом снова взглянула на меня, оценивающе так взглянула.

– Кто мой муж? Я и сама до сих пор в этом не разобралась. Сначала думала, что он ангел, а на поверку оказался демон. – Она пожала плечами и хитро улыбнулась. – Мужчины такие странные. Ну же, Катрина…

– Катерина, – снова поправила я, но она пропустила это мимо ушей и продолжила:

– Нельзя же быть такой серьезной! Знаешь, как мы с ним познакомились? – Я отрицательно покачала головой. Действительно, откуда мне знать? Дар ясновидения вроде как пока не просыпался, хотя в здешних условиях возможно все. – Летней ночью при полной луне я сидела на дереве в нашем саду и играла на скрипке, а он…

– На дереве? – переспросила я, мысленно прикидывая, как Лилигрим карабкается по стволу, держа в руках… нет, скорее уж в зубах, музыкальный инструмент. Ладно, проехали. Может, там лестница садовая стояла. Ну или это воздушное создание умело левитировать. Тоже вариант.

– Угу.

– На скрипке?

– Да! Что тебя удивляет? – Ее тонкие брови нахмурились.

Мои дурацкие вопросы, без всякого сомнения, сбивали блондинку с волны романтических воспоминаний. Ну да, а что я могла поделать, когда перед глазами так и стояла картинка: ветки несчастного дерева, сметаемые широким взмахом руки, вооруженной смычком. Она бы еще с виолончелью туда залезла. Ночью… И желательно в чем мама родила. На такое чудо не то что ангелы с демонами слетелись бы посмотреть, но и сами правители ада и рая заглянули бы наверняка.

– Так, ничего, – пряча кривую ухмылку, проговорила я. – А играла ты в одежде или без?

– Ты меня поражаешь: то о морали твердишь, то подобные фантазии выдаешь. Что-то с тобой не чисто. Тайные эротические желания одолевают, что ли? – ехидно поинтересовалась она, в сто первый раз накрутив на палец свой золотистый локон. – А, Катрина?!

– Кате…

– Я помню.

– Неужели? – Мой язвительный тон ее не задел. – Тогда, может, лучше по-простому называть? Катей.

– В этом и состоит главная беда, – с той же интонацией ответила собеседница. – Что Катя – это как-то слишком уж… по-простому. Меня тоже родители Лили назвали. Обычное, скучное имя. Я лет в девять придумала себе псевдоним, да так и представлялась окружающим. Лилигрим, – мечтательно произнесла она, словно пробуя собственное имя на вкус. – Звучит гордо, согласись.

– Необычно.

– Краси-и-и-и-иво, – самодовольно улыбнулась девушка и хитро посмотрела на меня. – Так что там у нас с сексуальными фантазиями?

– С твоими? – Мои брови скользнули вверх. – Ах да. Мы остановились на том, что ты играла голой на скрипке, сидя в полнолуние на дереве. И к тебе прилетел ангел, который оказался демоном (сразу ты не разглядела, темно, видать, было!), а еще точнее… Хранителем Равновесия (ну это тебе и в голову прийти не могло, если ты действительно землянка). За него ты выскочила замуж и живешь теперь в Карнаэле, бродишь ночами по коридорам и выманиваешь несчастных животных из каэры наркотической травкой…

– Стоп-стоп! – приподняла руку блондинка. До этого момента она лишь улыбалась, слушая мою речь. – С чего ты взяла, что это я устроила ловушку для твоего зверька? – Кивком головы она указала на Ринго, висящего у меня на плече.

Устав от попыток окончательно расцарапать мне спину (уж не знаю, зачем это ему понадобилось, в качестве предупредительного знака, что ли? Очень умно! Я и так начеку), малыш впал в полный пофигизм и даже глаза прикрыл, чтобы не смотреть на то, как я мило беседую с Лилигрим. Только его большие и заостренные уши время от времени поворачивались на голос, давая понять, что он не спит, а находится в курсе происходящего. Н-да, не нравилась ему эта Арэ. Жаль. По мне, так она самая приличная из тех троих, которых я встретила. И чувство юмора у нее присутствует, и родина у нас одна, и… да много разных «и»! Импонировала она мне… чуть-чуть.

– Ты сама сказала, что потратила много сил на мою доставку сюда.