Красавица и миллиардер

Мужчина отодвигает соседний стул. Он сжимает крупными ладонями его спинку и продолжает рассматривать меня. Я не выдерживаю и отвожу взгляд в сторону, потом смотрю на Ксюшу, которая затихла как мышка. Весь ее вызывающий гонор улетучился, обнажая простую правду, что она здесь не хозяйка. Вот он – Хозяин, это да. Сразу чувствуется.

– Ты просил напомнить о звонке Алексею, – осторожно вставляет она мурлыкающим голосом.

Он приподнимает ладонь, и она замолкает.

По моей спине идет холодок, я, черт возьми, боюсь этого мужчину! Я не понимаю, что он хочет от меня, а дерзкая Ксюша напоминает служанку из дворянского дома рядом с ним. Или ту секс-куклу, которую я подарила Максиму. С пультом управлением, но без характера.

– Я позвонил ему, – произносит Арбатов, приближаясь ко мне. – Они уже едут.

Я машинально отодвигаюсь, но деться некуда. Остается только до боли вжаться в спинку стула, который поскрипывает. Это не помогает – отец Максима выбрасывает ладонь, сжимая мой подбородок. Мне становится противно, я дергаюсь, только мужчине плевать на мои рывки. Он щурится, заглядывая в мои глаза, и обдает своей совершенно черной отравляющей энергетикой.

– Ты была права, – бросает он Ксюше. – Максим готов на все ради нее.

Ради меня?

Слова Арбатова больно отдаются внутри. Вся злость на Максима выцветает, она вдруг становится неважной, ведь я понимаю, что может случиться что-то страшное. В голосе его отца я слышу не только угрозу, но и предвкушение.

Я настолько погружаюсь в свои мысли, что перестаю вырываться. Позволяю старшему Арбатову трогать мое лицо. Мне больше неважно, где находятся его пальцы, я переживаю за то, что он может еще сотворить. Сколько бед еще принести.

– За что… – мне приходится прочистить горло, выговорить всю фразу до конца с первой попытки не выходит. – За что вы так с ним? Разве он в чем-то виноват перед вами?

В глазах отца Максима загорается удивление. Словно он не предполагал, что я умею разговаривать.

– Ты бы лучше прикусила язык, – отзывается Ксюша с нахальной усмешкой.

Но мужчина отводит ладонь в ее сторону, продолжая смотреть на меня, и щелкает пальцами. Этот жест можно прочитать только как «закрыла рот». И Ксюша исполняет приказ. Даже не выдыхает с недовольством, а лишь отворачивается в другую сторону, пряча от меня свое лицо.

– За что? – переспрашивает меня Арбатов. – Я хочу, я делаю, куколка.

– Но он же ваш сын…

– Нет, – произносит он с рыком.

Из него выплескивается ненависть, и я машинально закрываю грудь ладонью. Страх пробирает меня до кончиков волос.

– Он. Мне. Не. Сын, – чеканит старший Арбатов. – Он ошибка и только.

– А ошибки надо исправлять? – я задаю риторический вопрос, хотя уже согласна с Ксюшей, что мне лучше прикусить язык, это не разговор, а минное поле. – Любой ценой?

Мужчина ухмыляется. Оно и правда глупо выходит. Его все равно невозможно устыдить, он творил жуткие вещи и, похоже, вообще не в курсе, что существует такая вещь, как раскаяние.

– Я видела Вадима и Леру, – я упрямо продолжаю, пробуя пробиться с другой стороны. – Мы ужинали вместе как раз перед тем, как меня похитили.

– Я в курсе, – отрезает Арбатов, но через пару секунд кивает мне – мол, продолжай.

– Они отлично смотрятся вместе. Выглядят счастливыми, особенно Лера, она буквально светится. Она рассказывала, что они уже отдыхали на том курорте вместе. Взяли с собой нянечку, чтобы можно было вырваться на прогулку с чистой совестью, и провели на море уик-энд.

Я почти тараторю, стараясь произнести как можно больше слов. Рассказываю ему о семье, которую он потерял. Пытаюсь найти хоть что-то живое в этом человеке. Пусть Максима он ненавидит, но Вадим его наследник. Он воспитывал его с детства и дал ему свою фамилию.

– Ты видела их дочку? – спрашивает старший Арбатов.

– Нет, но Лера много рассказывала о ней. Я была у них в гостях год назад, Лера уже уложила малышку спать, но она показывала мне ролики на сотовом… Алиска чудесная, она очень похожа на Вадима, и взгляд такой умный… Она вообще папина дочка.

Я понимаю, что он ни разу не видел внучку. И продолжаю бить в эту точку. Вспоминаю еще пару историй о малышке, буквально вытаскиваю каждую мелочь, которую запомнила, когда была в доме Вадима и Леры. Мужчина слушает меня, хотя и сохраняет холодное выражение лица. По его темным глазам невозможно ничего понять, и мне приходится двигаться дальше на ощупь.

– И они все любят Максима, – добавляю на выдохе, боясь, что снова последует вспышка ненависти. – Малышка тоже, на одном ролике Максим нянчился с ней и она обнимала его своими крошечными ручками…

– Как мило, – цедит его отец.

– Он часть их семьи. Если с ним что-то случится, это будет большое горе для всех. И для вашего старшего сына, и для вашей внучки.

Удивительно, что эти вещи приходится произносить вслух.

Прописные истины…

Я не получаю никакого ответа. Со сторону входных дверей доносятся шорохи, с которым автомобильные шины вгрызаются в гравий. К дому подъезжают несколько машин. Я плохо различаю, что там, из-за плотных штор, но мне кажется, что приехал целый кортеж.