Красавица и миллиардер

Это трудно слышать. Я переступаю с ноги на ногу, а потом оборачиваюсь на шорохи. Бригада частной скорой помощи прибыла. Двое врачей выходят из минифургона с фирменными надписями и спешат в особняк.

– Я держал ее при себе около двух месяцев, – продолжает Максим. – Я сомневался на ее счет. Да, и она, мне кажется, тогда шаталась. Не могла выбрать сторону – сыграть против отца или против меня. Я хотел, чтобы она вывела меня на отца, из нее могла выйти идеальная наживка, но не срослось.

– Из-за чего?

– Я не сделал ее своей любовницей.

– Но это бы решило многие твои проблемы…

– Я не мог с ней. Ты плакала из-за нее. Когда мы были в гостях у Вадима, помнишь?

Я коротко киваю. Я кручу в ладони сотовый, на котором загорелся экран блокировки. Но я уже чувствую, что не хочу смотреть никакое видео.

– Мне тоже врезалось в память.

– Ты разве не был зол на меня? – спрашиваю его, отдавая телефон. – Ты попал в беду, а я не брала трубку, потом вовсе поменяла номер и уехала в другой город.

– Я не был зол, я был в ярости, – усмехается Макс. – Но оно, оказывается, странно работает… Ненавидишь и тут же дорожишь. Не получалось вырвать…

– И у меня, – я сажусь рядом и кладу голову на его плечо. – Я тебя так ругала! Столько «ласковых» слов в твой адрес перед сном говорила, а все равно скучала.

Вскоре к нам приближается еще один охранник. Он говорит чеканными формулировками, из которых я понимаю, что с охраной отца проблем нет и вообще «территория под контролем». Еще минут через пять появляется Вадим. Он замечает нас и подходит.

– Ну как там? – спрашивает Макс, кивая на особняк.

– Сейчас отвезут в реанимацию, – хмуро бросает Вадим.

Он несколько раз сжимает и разжимает кулак. Потом отворачивается и молча смотрит куда-то вдаль.

– Завязывай, Макс, – говорит он после паузы. – В семье так дела не делаются. Да, я уловил твою логику. Понял, что ты не хотел, чтобы я шел против отца… Но если бы я опоздал и он бы убил тебя, я бы точно пристрелил его. И уже без всяких скорых.

– Я тебя услышал.

Вадим кивает.

– Ты идти можешь?

– Он прихрамывает, – я отвечаю Вадиму. – Но отказывается от лекарств.

Ко мне приходит мысль, что мне нужен инструктаж от Леры. Ведь она смогла справиться с тяжелым характером Макса после ранения и уговорила его слушаться врачей.

– Лера, – я выдыхаю ее имя. – Ей кто-нибудь позвонил?! Она ведь там места себе не находит!

– Я кинул сообщение, но надо позвонить, да.

Вадим достает сотовый из нагрудного кармана. Он наклоняется к брату и похлопывает его по плечу, после чего отходит в сторону, прикладывая сотовый к уху.

– Поехали домой? – Максим обнимает меня за плечи и прижимает к себе. – Я не хочу больше здесь находиться.

– А домой – это на виллу?

– Куда угодно, где есть кровать и ты в халатике.

Я смеюсь.

– Тогда вилла подходит, – я поднимаюсь на ноги первой и протягиваю ему ладонь, чтобы помочь встать. – Я надену самый откровенный халатик, если ты согласишься на осмотр врача.

– Торгуешься?

– С тобой иногда невозможно по-другому.

– Да-да, я упрямый, ты говорила.

Макс на секунду нажимает на мою ладонь, но быстро находит точку равновесия. Он переступает с ноги на ногу, проверяя свое состояние, а я не теряю время даром. Я подныриваю под его левую руку и приобнимаю за талию.

– Вон в ту, – Максим указывает на внедорожник, который стоит последним в линии. – Это мои приехали.

– Вы с Вадимом уже поняли, как отец вышел на нас? Я пробыла на улице всего пару минут, как меня схватили…

– Выясним. Тут есть люди отца, мои парни поговорят с ними и все разузнают.

Он включает джентльмена, когда мы подходим к машине. Показывает, что он хоть не в лучшей форме, но все равно остается главным в паре. Он раскрывает дверцу и подает мне руку, чтобы я забралась в высокий внедорожник.

Максим садится рядом и подает сигнал водителю, что тот может трогать. Я же устраиваюсь поближе к нему и зачем-то перебираю пуговицы на его рубашке, дотрагиваясь пальцами то до одной, то до другой.

– Перенервничала, да? – спрашивает Макс, ловя мою ладонь. – Тебя точно не трогали?

Он вдруг спохватывается. Быстро разворачивается и перекидывает свои длинные руки так, что я оказываюсь прижата спиной к его груди. Макс проводит пальцами по моим плечам, а потом задирает рукава моего пиджака.

Черт.

На коже остались синяки. Здоровяки из охраны его отца не церемонились.

– Это всё, Макс, – я спешу успокоить его, потому что по перекрученному мужскому дыханию становится ясно, что за моей спиной зреет буря. – Охранник дернул меня за руку, но больше ничего не было. Меня посадили в машину, а дальше я не помню. Мне что-то дали… Но у меня ничего не болело, когда я проснулась, только слабость была. Со мной даже толком не разговаривали.

Я оборачиваюсь через плечо и ловлю его острый взгляд.

– Не заводись, – я легонько выдыхаю ему в лицо. – Всего лишь ссадины, они пройдут за пару дней.

Я пытаюсь одернуть рукав, но Макс не дает. Он продолжает держать мои руки, причем в его пальцах открывается столько нежности, что у меня начинает щемить в груди.