Красавица и ветеран (ЛП)

Позже он снова спросил ее о статье, а она снова отговорилась тем, что статья еще не готова. Ее ответ не пробудил внутри него беспокойства, однако определенно разжег интерес. Впрочем, Саванна быстро отвлекла его. Взяла за руку и увела к себе в спальню, где продемонстрировала, что именно означают слова «бесконечная благодарность».

В физическом плане их отношения ошеломляли. До ранения он вел нормальную половую жизнь, но ни одна из его былых связей и сравниться не могла с тем, что он испытал с Саванной. Она целиком и полностью затмила все, что было у него раньше. Он был глубоко тронут тем, что она, казалось, не замечала его уродства, его увечий – либо научившись смотреть сквозь них, либо примирившись с ними, – отчего ему, после стольких лет одиночества, хотелось преклонить перед ней колени в знак благодарности и обожания.

Но помимо их обжигающего взаимного влечения его изумляло еще одно. С Саванной было очень легко разговаривать. У взросления в провинциальном Дэнверсе имелись свои преимущества: безопасность, доброжелательность жителей, свежий воздух, зеленая трава, поцелуи под трибунами местного стадиона. У него было типичное американское детство в комплекте с внушительной суммой на трастовом фонде и любящими родителями, но время, проведенное на сборах в Шарлотсвилле и в армии показало Ашеру, что мир состоит не из одного сонного Дэнверса. Ему открылось столько новых идей, новых культур, новых разнообразных взглядов на вещи. Вернувшись домой, он начал запоем читать, чтобы по возможности не терять связи с миром – по крайней мере, ментально. Не то чтобы на данном отрезке его жизни это имело значение, но даже если бы ему захотелось поделиться своими взглядами или мыслями с дэнверцами, он вряд ли встретил бы среди них понимание.

Вот почему Саванна, которая училась в Нью-Йорке, обозревала все главные мировые события и обладала острым умом, казалась ему такой потрясающей, удивительной и волнующей. Они были точно две похожие рыбки в очень тесном пруду. Его возлюбленная, она за удивительно короткий срок стала ему еще и другом.

– О чем ты думаешь? – спросила она, выгибаясь перед ним, отчего по спине у него побежали мурашки.

– О тебе. – Наклонившись, он поцеловал ее в шею. – О том, насколько лучше стала моя жизнь после того, как в ней появилась ты.

Какое-то время они просто лежали в тишине спальни, кожа к коже, его сердце стучало у нее за спиной, а губы лениво касались ее плеча.

– Я тоже влюбляюсь в тебя, – наконец промолвила она тихо.

Ее слова – почти непереносимо чудесные – рикошетом отдались в его голове. Ашер не ждал их и не предвидел, и его сердце, истомившееся в молчании без этих слов, не знало, как поверить в то, что такое возможно: чтобы столь прелестное существо, как Саванна, влюбилось в настолько сломленное существо, как он.

– Скажи это еще раз, – попросил он шепотом и, почувствовав за веками жжение, закрыл глаза, чтобы осталось только одно: ее голос в его ушах.

Она перекатилась на спину, и он подвинулся, чтобы она могла лечь рядом. Открыл глаза и взглянул на нее. Даже со спутанными волосами и припухшей губой Саванна была для него самой красивой девушкой на свете.

– Я влюбляюсь в тебя, Ашер.

Не прерывая зрительного контакта с нею, он мягко отвел волосы с ее лба.

– У меня просто дух захватывает от тебя.

– Ты мне нужен, – произнесла она. Ее груди часто вздымались и опадали, а соски сморщились под горящим взглядом его глаз.

– Что тебе нужно, радость моя? – Очертив кончиками пальцев контур ее лица, он остановился на ее губах и, когда они приоткрылись для него, скользнул пальцем между ее зубами, а она, лаская палец языком, с силой всосала его в рот. Вспышка огня метко прострелила Ашера до самого паха, где набухала его эрекция, когда он вспомнил, что чувствовал, когда она сосала не палец, а нечто другое.

– Ты, – вырвался из глубины ее горла глухой, хриплый звук.

– Саванна… – выдохнул он, вытягивая палец обратно.

– Мне нужно, чтобы ты ко мне прикоснулся, – сказала она, смочив, а потом прикусив нижнюю губу.

– Где? Здесь?

Наблюдая за ее глазами, он пробежался скользкими пальцами по ее грудям и одним медленно закружил по соску.

– Угу-м. Еще, – вымолвила она, чуть дыша, и он, наклонив голову, прихватил ее набухший сосок губами и присосался к нему так же глубоко и жадно, как она только что сосала его пальцы. Выгнув спину, она приподнялась над постелью и затолкалась грудью в его рот, всхлипнула, и тогда он переключился на вторую ее грудь, сминая первую в ладони – пылко, почти грубо – и перекатывая в пальцах ее возбужденный сосок до тех пор, пока из ее горла не вырвался вскрик.

– Еще? – прерывисто прошептал он.

– Еще.

Ее потемневшие, затуманенные страстью глаза бросали ему вызов, когда она, приподнявшись на локтях, с нарастающим нетерпением наблюдала за тем, как он прокладывает дорожку поцелуев от ее грудей к мягкой, теплой коже ее живота.

– Пожалуйста… – Ее колени согнулись и раздвинулись, приглашая, ожидая его.

– Здесь? – прошептал он и, скользнув меж ее ног, поцеловал нежную белую кожу ее бедра, а затем, раскрыв пальцами ее складки, замер.