Красин

В Софии Буренин встретился с Тгофекчиевым. После контрольного сличения частей визитной карточки Тюфекчиев открыл ящики своего письменного стола. Они были забиты образцами оружия. Вскоре оно пошло в Россию.

Через некоторое время Буренин выехал в Париж, где его; ; уже поджидал Тюфекчиев. С помощью болгарского инженера были закуплены бикфордов шнур и несколько тысяч запалов гремучей ртути. Это были тонкие медные патроны, на одну треть заполненные гремучей ртутью, остальные две трети патрона предназначались для бикфордова шнура.

От Красина запалы шли в Москву, на баррикады Пресни, где они нужны были позарез.

В разгар декабрьских уличных боев из восставшей Москвы в Питер приехала связная.

Она явилась к Красину.

— Для бомб не хватает запалов гремучей ртути.

Красин выложил на стол сверток: Л — Вот они.

Но так просто запалы не провезешь. Все поезда прочесываются. Пассажиров обыскивают. Пакеты и свертки вскрываю.

А времени в обрез. Московский поезд отходит через н сколько часов.

Красин задумался.

128

Вот что…

Он велел съездить в кондитерскую Жоржа Бормана и купить коробку шоколадных конфет. Ту, что побольше и подороже.

Сбитая с толку, ничего не понимающая девушка все же беспрекословно исполнила все, что он потребовал.

Когда конфеты были принесены, Красин высыпал их на стол, уложил на дне коробки запалы, а сверху прикрыл несколькими рядами конфет.

- — Если подойдут с обыском, ешьте конфеты и старайтесь не обнаружить своего смущения, — напутствовал он связную. Запалы благополучно прибыли в Москву. Человек отчаянной смелости, он горой стоял за отчаянно смелые дела. Если только они не были беспочвенным авантюризмом и покоились на крепких опорах серьезной подготовки. Поэтому, когда к нему пришел А. М. Игнатьев и предложил невероятное по своей дерзости предприятие, он, внимательно изучив задумку, кивнул головой — действуйте.

Речь шла о том, чтобы похитить со двора гвардейского флотского экипажа пушку Гочкиса — «бабушку».

Игнатьеву удалось наладить связь с гвардейским экипажем. Трем его матросам — членам партии грозил, как разведал Игнатьев, провал. Дело, которое втайне и исподволь вела против .них охранка, подходило к концу. Арест и военно-полевой суд были не за горами. Выход у матросов оставался лишь один — дезертирство и переход на нелегальное положение.

Вот этих-то людей и привлек Игнатьев к исполнению своего замысла.

В один из вечеров матросы заступили в караул. Первый — разводящим, второй — караульным начальником, третий — часовым у пушки.

Ночью к воротам гвардейского экипажа подъехали сани, нагруженные бидонами с молоком.

Караульный начальник пропустил их во двор. Вместе с разводящим и «молочником» он сгрузил бидоны, а затем с помощью присоединившегося к ним часового погрузил в сани пушку.

Через несколько минут «бабушка» покинула двор гвардейского флотского экипажа. Она нашла скрытое пристанище в надежном месте, а матросы перешли на нелегальное положение.

Докладывая обо всем случившемся, Игнатьев предложил со временем, когда час вооруженного восстания пробьет и в

129

Питере, использовать «бабушку» для стрельбы по Зимнему дворцу.

— Да, — живо согласился с ним Красин, — необходимо будет обстрелять дворец при первых же крупных революционных волнениях. Воображаю, какая начнется паника во дворце, когда опасность появится с той стороны, откуда никак не могла быть предусмотрена.

Через десять с лишним лет выстрел «Авроры» подтвердил правильность его слов.

Красин, всерьез подумывая об обстреле Зимнего, не прожектерствовал. События нарастали. Москва щетинилась баррикадами. В ней бушевало вооруженное восстание. Пролетарии Пресни, Замоскворечья, Хамовников, Сокольников, Лефортова сражались с полицией и царскими войсками.

В разгар революционных боев в финском центре металлообрабатывающей промышленности Таммерфорсе работала большевистская партийная конференция. Народный дом, в котором она заседала, охранялся вооруженными отрядами финских рабочих, создавших свою Красную гвардию.

Настроение делегатов было боевым. В перерывах между заседаниями они учились стрелять.

Несмотря на трескучие морозы, улицы Таммерфорса заполняла толпа, восторженно приветствовавшая большевиков. Митинги шли даже по ночам, при ярком свете факелов. Красин несколько раз вырывался из Петербурга в Таммерфорс. Приезжая, он привозил последние новости. Их жадно ловили делегаты. Всеобщая почтовая забастовка, охватившая в те дни Финляндию, отрезала Таммерфорс от жизни всей России.

В один из его приездов конференция обсуждала аграрный вопрос. Многие товарищи с мест спрашивали:

— Что советовать крестьянам делать с захваченной у помещиков землей?

— Что делать с землей?.. Сдавать в кассу ЦК РСДРП. Это заявление Красина было встречено дружными аплодисментами.

Кроме аграрного, конференция обсудила ряд других, не менее важных вопросов — доклады с мест, доклад о текущем моменте, об объединении обеих частей РСДРП, о реорганизации партии, о Государственной думе.

Резолюция об активном бойкоте I Думы была выработана Красиным, Лениным, Мельситовым, Сталиным и Ярославским.