Красинский сад. Книга 2

– Только плохо, что сеют поздно, – заметил Сергей, – время сева давно уж прошло. Что взойдет на этом поле, если в ближайшие дни не пойдет дождь? Пролежат семена в сухой почве и погибнут! Этой зимой было очень голодно у нас в хуторе, да и в Милютинской тоже…. А если и в этом году засуха, то будет вообще лютый голод!

– Все это можно отнести к неизбежным потерям, говоря на военном языке, – возразил Петр Григорьевич, – а как вы думали строить новую жизнь? Потери неизбежны, как в бою. Зато уже скоро колхозники будут вооружены тракторами, и тяжелый крестьянский труд уйдет в прошлое. Колхозы превратятся в высокопроизводительные фабрики зерна!

Сергей не стал возражать своему покровителю и смотрел в окно. Он вскоре задремал под монотонный рокот автомобиля. Командарм тоже начал дремать и только адъютант-водитель усердно крутил баранку, к вечеру нужно было вернуться в Ростов, как планировал Кулешов. Вскоре автомобиль выехал на широкий шлях, и водитель прибавил скорости, а через полчаса машину командарма остановил заградительный отряд. К автомобилю подошел красноармеец, вооруженный винтовкой и командир отряда с кобурой револьвера на поясе.

– Предъявите ваши документы! – потребовал командир заградительного отряда.

– А знаков отличия на петлицах тебе не достаточно? – резко спросил Петр Григорьевич, – я командарм 2-го ранга Кулешов!

– А я командир заградительного отряда Байков, – рапортовал он, – у меня приказ проверять документы у всех подряд, ни взирая на должности!

Кулешов вылез из автомобиля, его вид не предвещал ничего хорошего для дерзкого командира отряда. Тот стоял вразвалочку и курил папиросу, смачно затягиваясь и выпуская дым изо рта.

– Ты, как стоишь перед командармом, сопляк? – закричал на него в ярости Кулешов, – в штрафники захотел? Разболтались здесь в степи, самогонкой прёт за версту и салом жареным с луком…. Зажрались? Я вас, мать вашу всех сейчас под трибунал!

– Виноват, товарищ командарм! – вытянулся по струнке командир заградительного отряда, – не смею Вас задерживать!

– Но тебя это не спасет от наказания, – уже более спокойно сказал Кулешов, – как только доберусь до штаба, жди приказа на экзекуцию…. Чёрт знает что творится, жируют здесь, как коты, да еще рожи умные корчат.

Сергей наблюдал за тем, как Кулешов отчитывал командира заградительного отряда и был горд, что едет в автомобиле такого важного военачальника и друга своего погибшего отца. Петр Григорьевич сел в автомобиль и громко хлопнул дверцей. Приказав адъютанту «Трогай!", вновь погрузился в дрему. Большую часть пути ехали без остановки, если не считать обеда. Петр Григорьевич приказал адъютанту остановиться у обочины и достать сухпайки, свой и адъютанта, которые тот хранил в полевой сумке. Сергей был очень удивлен вкуснятиной, входящей в паек. Здесь были две банки тушенки, сыр, копченая колбаса, которую парень помнил с детства, когда дядька Миша привозил ее из Морозовской, приезжая к матери в гости. Он уплетал еду за обе щеки, не стесняясь, а Кулешов с улыбкой посматривал на него и по-отечески подкладывал ему колбасу, нарезанную адъютантом.

…В Ростов въехали поздним вечером, когда густые сумерки окутали окрестности, Сергей крутил головой, выглядывая поочередно то в правое окно, то в противоположное. Он с удивлением рассматривал дома в несколько этажей, которых никогда в жизни не видел. Главная улица Ростова была освещена электрическими лампочками, и это придавало городу торжественный облик. Сергей впервые видел ночное освещение и поражался городской красоте и чистоте. Мощеные природным булыжником тротуары и проезжая часть отличались от грязных и пыльных хуторских улиц, как свинья от ежа. Здесь же изредка встречались другие автомобили, движущиеся навстречу, и водитель-адъютант сигналил им клаксоном, что являлось никем не прописанным приветствием автомобилистов. Встретил на дороге железного собрата – жми на клаксон!

Квартира командарма поражала своей роскошью, дорогая мебель и домашняя кухня с красивой посудой могли впечатлить любого горожанина, не говоря уже о хуторском парне. Сергей испуганно озирался и когда Кулешов представил свою жену Елизавету Петровну, не сразу ответил на ее приветствие. Это была молодая по сравнению с командармом женщина, высокого роста, под стать мужу и с красивой прической на голове. Ее домашнее платье выглядело шикарным и походило, скорее всего, на выходное вечернее. В большой гостиной комнате стоял радиоприемник, и из его динамика лилась легкая музыка.