Красивая, богатая, мертвая…

– Я уж и не знаю, что думать. Она же прекрасно знает, что Дмитрия Сергеевича здесь нет. Она вообще все знает. Спрашивается, чего пришла? Вроде как переманивать меня к себе в поварихи пришла. Уверена, что Дмитрия Сергеевича мы больше не увидим, что его посадят. Да глупости все это! И как ведь вошла… не позвонила, не постучала… Как вор.

– На самом деле как-то нехорошо. А что это у вас все открыто было?

– Честно говоря, я сама виновата. Сад поливала, акацию перед воротами, вот и забыла запереть, со шлангами возилась… Если раньше работала с удовольствием, не замечала трудностей, то сейчас, когда все так неопределенно, когда Дмитрия Сергеевича нет и неизвестно, когда он вернется, стала уставать быстрее…

– Вы хотите сказать, что эта Мусинец приехала сюда для того, чтобы поговорить с вами о работе? Вы сами-то верите в это, Люда?

– Не знаю… А что ей здесь еще понадобилось?

– Вы такая простая! – воскликнула Глафира. – Смотрите, она появляется в доме незаметно. Возможно, перед тем как войти в кухню, она уже успела осмотреть весь дом! К тому же ее машины перед домом нет!

– Ну не воровка же она. Подруга все-таки Ирины…

– Скажите, в доме есть ценные вещи?

– Да полно! И серебро, и картины… А в спальне, где Ирина спала, на туалетном столике ее золотые украшения.

– Может, проверим?

Говоря это, Глафира и сама не верила в то, что Маргарита Мусинец способна на воровство, однако почему тогда она не поставила машину перед воротами? Чего боялась?

Спустя несколько минут Людмила неожиданно громко, резко заголосила:

– Господи, стыд-то какой!!! Украла! Украла эта стерва! Перстень с брильянтами украла! Старинный, очень красивый, дорогой!

– Точно?

– Да точно вам говорю!

– Может, ее догнать?

– Если можете, догоните! Как я потом в глаза Дмитрию Сергеевичу взгляну…

– Но я не знаю, какая у нее машина!

– Я тоже не знаю, но здесь мало кто ездит. Как увидите дорогую, красивую, значит, ее машина…

Глафира, не совсем уверенная в том, что поступает правильно, выбежала из дома, села в машину, развернулась и помчалась по дороге в сторону города.

Она так сильно волновалась, что вспотела. Пот заливал глаза. Страх, что она сейчас остановит машину с Ритой Мусинец и обвинит ее в том, чего та не совершала, вызывал в ней неприятное чувство, похожее на тошноту. Но, с другой стороны, а что, если это правда, и эта «подружка» Ирины действительно украла перстень? Подружка-мародер!

Сверкающая вишневая «Мазда» катила на средней скорости, когда Глафира настигла ее, обогнала и, убедившись, что сидящая за рулем женщина в белом и есть Рита, посигналила несколько раз.

– Послушайте, кто вы такая и что вам нужно?

Машина остановилась на обочине, Рита высунула голову из машины, сорвала темные очки и уставилась на стоящую перед ней в пыли Глафиру.

– Вы кто?

– Меня зовут Глафира Кифер, я помощник адвоката Елизаветы Сергеевны… – Глафира сунула ей под нос удостоверение.

Тут Маргарита сделала движение, чтобы закрыть окно и тронуться с места, но Глафира резко распахнула дверцу ее машины:

– Я сейчас позвоню в полицию и сообщу о том, что вы только что из дома господина Родионова выкрали дорогой перстень с брильянтом! Можете сейчас ничего не отвечать, просто дождитесь, пока приедут полицейские, и все! Но тогда обнаруженный в вашей машине или среди ваших личных вещей перстень будет у вас изъят, и действие запротоколировано. Понимаете? Если же вы сами во всем признаетесь, то все не так уж и страшно… И ваш позор будем знать Людмила и я. – И, не дав ей опомниться, Глаша добавила: – Зачем вам это понадобилось, Рита? У вас что, нет денег на брильянты? Это же глупо! Глупо и стыдно!

Мусинец сидела за рулем, опустив голову. Молчала. Потом всхлипнула.

– Это мой перстень. Он достался мне от моей мамы. А Ирка положила на него глаз. И однажды, когда мы с ней встретились ночью в одной гостинице… Словом, я была там не одна. Ей-то что, она встречалась с кем хотела. А я… Я-то замужем! Она была девушкой прямой. Подошла ко мне и сказала: «Я – могила, только ты завтра привези мне мамин перстень». Вот и вся история! Гадкая! Мерзкая, как и сама Ирка! А теперь, когда ее не стало, я подумала: в доме никого нет, кроме этой дуры, Людки. Приду, поговорю с ней о работе, потом под каким-нибудь предлогом зайду в спальню, я знала, где Ирка хранила свои драгоценности… Она их никогда не прятала, держала в шкатулке на туалетном столике… Ведь если Диму посадят, думала я, неизвестно, кто вообще будет жить в этом доме. Все же разворуют! Вот и решилась… Знаю, что это отвратительно… Но как эта дура узнала?

– Неважно. Отдайте перстень.

– Послушайте, я, конечно, отдам… Он у меня вот здесь, в сумке… Но вы-то чего там делали? Что вы ходите все, вынюхиваете? Разве не ясно, что Ирку замочил Дима? Да мы все так думаем! Или его уже отпустили?

Рита достала из сумки перстень и протянула Глафире.

– Он находится под следствием, и обвинения с него пока не сняты…

– Ну, я же говорю! Послушайте… Вы… это… никому не расскажете?

Она все же вышла из машины и теперь изо всех сил старалась расположить к себе Глафиру.