Красивая жизнь (ЛП)

Белла задрала халат и повернулась задницей к операционному столу. Она была совершенно голой. Волосы на ее пизде чернели углем на фоне галогенового света, отражаемого бледной кожей. Около минуты она играла с почкой: терла ею живот, внутреннюю сторону бедер, оставляя на теле кровавые мазки. Но потом дело приняло серьезный оборот, Белла раздвинула свои половые губы и принялась тереть почкой обнажившуюся плоть. Колени женщины дрожали, я услышал утробный стон из самых глубин ее глотки.

Пауэлл подкатился к ней на стуле с другого конца стола, отсюда он видел все. Старик яростно надрачивал свой бледный длинный член. Но все происходящее в операционной не было совместным действием. Белла занималась только собой, она наслаждалась и зрелищем, и ощущением, как розовый человеческий орган скользил между ее половых губ и по клитору. Она прижимала почку все плотнее, кровь текла между ее пальцев и капала с запястья на пол.

Вскоре Белла задрожала так сильно, что уже не могла стоять. Она легла на пол и плотно прижала колени к груди. Я смотрел ей прямо в пизду. От почки стали отделяться ткани, потекла кровь, орган напоминал раскрывшуюся рану. Стоны Беллы стали все продолжительнее, ее рука двигалась так быстро, что размывалась.

В конце Белла пронзительно закричала и размаху засунула почку во влагалище. Пауэлл встал, дернулся, и его сперма полилась на пол. Кончив, он рухнул обратно на стул. Старик сидел и смотрел на Беллу таким взглядом, словно хотел подойти и помочь ей встать, но понимал, что она ему этого не позволит. Белла лежала на том же месте, она шумно дышала с закрытыми глазами. Ее рука гладила внешнюю часть влагалища, и короткий изгиб почки, что торчал оттуда. Где-то полминуты ничего не происходило, затем Пауэлл проверил парочку измерительных приборов и что-то сказал. Белла вздрогнула и осмотрелась вокруг, словно не понимала, где находится. Затем медленно встала на ноги. Какое-то время Белла стояла, склонив голову над вскрытым животом донора, опираясь на край стола. Почка выпала из ее пизды и шлепнулась на пол. Белла уставилась на нее и смотрела до тех пор, пока Пауэлл снова ей что-то не сказал. Белла встряхнула плечами, надела чистую пару перчаток и начала зашивать донора.

Я вышел из комнаты наблюдения. Потом из клиники. И вернулся к «Мустангу». Я даже не заметил, что наступила ночь, все мои мысли были заняты недавним зрелищем.

История, которую Белла наплела мне, про лечение бездомных и малоимущих людей, ждущих доноров была отнюдь неплоха. Хотя операции и проводились нелегально. Особенно учитывая подозрения в убийстве. Но теперь все стало ясно, меня водили за нос. Разрезаный «донор» и засунутая в пизду почка не оставили от филантропической версии камня на камне – никто не станет использовать органы после того, как они в ее пизде побывали. А если учесть нелегальность операций и выходки Пауэлла с собаками, то подозрение усиливалось многократно. Неудивительно, что мистер Страх делает все возможное, чтобы разнюхать как можно больше о том, что творится в Малибу.

Мне совершенно не хотелось ехать ни в Уиллоу Глен, ни в Малибу, поэтому я решил навестить Рекса, как и планировал. Злость на то, что он продал Райану запись, уже сошла на нет, но мне все равно хотелось встретиться с ним лицом к лицу. Я повернул ключ зажигания, вскоре мимо моих окон пролетал весь Лос-Анджелес. Свет города отражался от пышных деревьев, казалось, даже молекулы воздуха пропитались ненасытными желаниями Лос-Анджелеса, и теперь сами несли их свет.

Рекс открыл дверь, он был явно не в себе. Увидев его стеклянные глаза и поникшее лицо, я понял, что мне нечего здесь делать. Мои слова не смогут ни вернуть его дружбу, ни заставить его перестать принимать наркотики. Он не мог остановиться на пути полного саморазрушения, который выбрал сам.

Я хотел пристыдить его, заставить понять, какую боль он причинил мне, продав Райану видеозапись. Но никакие нотации и обвинения не смогут пробиться сквозь пелену дурмана и отвращения, что окутали его разум. Но я все равно стоял здесь, ведь если я даже не попытаюсь, поездка пройдет впустую.

Пару секунд Рекс смотрел на меня пустым взглядом, затем ушел в гостиную и растянулся там на том, что осталось от дивана.

- Так и думал, что ты через какое-то время приедешь. Оставь свое нытье при себе и убирайся.

- А ты не подумал, что я имею на это право?

- Тебе следовало заплатить мне больше.

- Ты отдал Райану запись, это могло испортить мне всю жизнь.

- Не отдал, а продал.

- Да знаю, но почему?

- Нужны были деньги.

- Ты ее сначала сам посмотрел?

- Нет.

- Почему мне не позвонил? Я бы дал тебе денег. Боже, мы же дружили.

- Не выношу, как ты на меня смотришь. Думаешь, я простой уебок, но это не так. То, как я живу единственный адекватный ответ жизни в этом городе. Ты слишком зациклился на своей телехерне, чтобы увидеть это.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Но я понимал, Рекс меня толком не видел.

- Вышибить бы из тебя все дерьмо.