Красная линия метро

What if God was one of us?А если бы Бог был одним из нас?Just a slob like one of usГрубияном, какихнемало,Just a stranger on the busНезнакомцем, добирающимся до дома

Trying to make his way home?Что просто держит путь домой?Like a holy rolling stoneКаксвященныйперекати-поле,Back up to heaven all aloneНазад, на небеса, в полном одиночестве…

Юля бодро шагала вперед, и ей казалось, что весь мир распахнул свои объятия.

Да и о чем еще, собственно, можно думать в двадцать пять лет? Институт и интернатура позади, ты — самостоятельный доктор, пусть и с маленьким, но практическим опытом. Но самое главное, ты — молода, свободна и полна сил. Да что там сил, ты готова одним взглядом сдвигать горы и влюблять в себя всех мужчин на свете! Пусть только попробуют пройти мимо! Э-ге-ге, Москва, привет! Столица встречай меня! Ойхо! Я иду тебя покорять!

— Девушка! Вах, красавица, постой, не проходи мимо! Такой шаурмы ты не попробуешь больше нигде, кроме моей палатки! Мамой клянусь! — раздалось откуда-то сбоку, едва она вышла из подземки. — Вах, какой волшебный цвет волос! Женюсь! Точно говорю, женюсь!

Она повернула голову в направлении голоса и с удивлением посмотрела на забавного уличного продавца шаурмы. Тот же, высунувшись чуть ли наполовину из окошка торгового киоска, продолжал восхищенно цокать языком. Это был седоватый армянин чуть за пятьдесят, с хитрющими темно-карими глазами и большим, немного горбатым носом. Прицокивая языком и причмокивая губами, он посылал ей воздушные поцелуи, при этом то и дело поправляя бесформенный белый колпак, так и норовивший свалиться с его качающейся головы.

— Это вы мне? — улыбнулась Юля и непроизвольно поправила рукой свои выглядывающие из-под шапочки, непослушные медно-красные волосы.

Внезапно она поняла, что дико проголодалась. Ароматы, исходящие от крутящегося на электрическом гриле мяса, в этот морозный день показались ей какими-то особо волшебными. Не сдержавшись, она подошла поближе и шутливо поинтересовалась:

— Ну и с чем здесь у вас шаурма? Свинина или?..

Договорить она не успела, потому как хозяин тонара сделал озабоченное лицо и со всей серьезность заявил:

— Вах, обижаешь, красавица!.. Неужто ты думаешь, что Жорик Сарсян чем зря торговать будет? Смотри, — он ткнул коротким толстым пальцем в какой-то бланк, приклеенный скотчем в углу витрины. — Видишь, написано: ИП Сарсян Г.А. Это я и есть. Так что не бойся, покупай шаурму — пальчики оближешь! Один раз попробуешь и будешь всегда только у меня покупать! Фирма!

Он смешно расширил свои чуть навыкате глаза. Причём, видимо, перестарался, отчего его брови в буквальном смысле слова «полезли на лоб».

Не выдержав кавказского очарования, она улыбнулась ещё раз, теперь уже более открыто и дружелюбно. Этот человек ей определенно чем-то нравился.

— Хорошо, уважаемый, уговорили, давайте вашу фирменную. А заодно и подскажите, где тут останавливается семьдесят пятый автобус?

— Да тут совсем рядом, — уже занявшись приготовлением мясной завертушки, ответил Сарсян. — Нужно пройти через Сокольническую площадь мимо Воскресенского храма до самого конца, а потом свернуть направо…

Как заправский фокусник, отточенным до автоматизма движением рук, он стал отсекать от крутящегося гриля тонкие пласты прожаренного мяса. И как только они оказались на подносе, то в мгновение ока, практически невидимыми для глаз молниеносными движениями ножей, виртуозно превращал их в аппетитное крошево.

— Опа! — припевал он, добавляя в песню еще какие-то незнакомые ей слова на армянском языке.

И хотя их значения Юля не понимала, но вкупе с лихой сноровкой в приготовлении аппетитного блюда, они показались ей органичными и естественными.

— Ну-ка, красавица, держи чудо-шаурму! — завершив приготовление начинки, несколькими ловкими движениями рук Сарсян завернул все в большой лаваш, обернул пищевой бумагой и вместе с салфеткой галантно протянул из окошка.

— Эх, сам бы сейчас съел, да нельзя. Жена говорит: «Ты свое уже в молодости съел. Вон, какой живот, скоро в дверь не пройдешь. Да и дух чесночный, говорит, потом из квартиры ничем не выгонишь. Вах, ну что за женщина?!.. А я, ведь, красавица, знаешь, люблю в шаурму ещё кинзы и, обязательно, чесночка добавить. Вах!.. — он опять причмокнул. — Божественный вкус получается! Правду тебе говорю. Слушай, а может и тебе чесночную шаурму сделать? Это моя фирменная…

— Нет-нет, спасибо. Я чеснок не особо люблю, — быстро перебила его вежливым отказом Юля, которая на самом деле чеснок терпеть не могла из-за его специфического запаха после еды.

Расплатившись со словоохотливым продавцом и с упоением поглощая на ходу свой первый московский обед, она неторопливо двинулась через Сокольническую площадь.