Краснокожая хищница

Внезапно солнечный свет резко ударил ему в глаза. Его подняло вверх. Ужас, Приходящий Сверху, поднес его к своей гигантской пасти. Он увидел, как раскрылись огромные челюсти.

Эги вслепую щелкнул зубами, и они проткнули в щеке самки динозавра двадцать крошечных дырочек. Тут же он впился в отвисшую губу врага и повис на ней.

Самка зарычала от отвращения. Ей совсем не понравилось, что ее завтрак кусается. Она затрясла головой. Победитель скорпиона почувствовал, что летит, отброшенный на несколько метров. Он упал и стал лихорадочно продираться в направлении, откуда доносился запах его норы. Он добрался до края отверстия, теперь разрушенного когтями самки.

Та с новой силой загнала под землю все шесть когтей и извлекла извивающуюся добычу на поверхность. На этот раз она была осторожнее. Уже не подносила нос близко к ловушке с жертвой.

Она подбросила маленькое тельце в воздух.

Ам! Ффууу!

Это оказалась лягушка. Самка динозавра ничего не имела против лягушек на завтрак, но в этот раз она ожидала почувствовать вкус пушистого шарика. Ну ладно, одним глотком больше, одним меньше — все равно.

Все же она остановилась на минуту и задумалась. Я поймала пушистый шарик — подбросила его — он превратился в лягушку. Такого я еще не видела.

Если бы она интересовалась метафизикой, она могла бы тут же основать первую религию для динозавров. Но вместо этого она принялась охотиться дальше, копаясь в земле и заглатывая добычу.

Эгиалодон — победитель скорпиона замер в полной неподвижности. Он спасся и теперь доживет до зрелого возраста — одиннадцати месяцев. К тому времени его гены будут переданы целому выводку детей и внуков.

Через сотню миллионов лет из потока генов эгиалодона произойдут удивительные создания — жирафы, слоны, киты, летучие мыши, обезьяны, носороги, демократические сенаторы, руководители республиканского большинства. И сам Чарлз Дарвин. Все они восходят в своем происхождении к маленькому поедателю насекомых, эгиалодону.

Ноябрь

Водные фонарики

Рэд не знала, почему маленький детеныш умер. Его тело спокойно лежало на песке недалеко от их нового гнезда на берегу моря; казалось, он просто дремал. Рэд находила этого детеныша очень милым. Он всегда нравился ей больше всех из трех племянников.

Рэд осторожно коснулась груди детеныша верхней губой. Не было ни крови, ни каких-либо видимых ран. Но тело было холодным и окоченелым. Птенец проиграл внутреннюю битву два часа назад, побежденный острой дыхательной инфекцией.

Рэд тысячи раз видела смерть. Видела внутренности жертв, выдранные из еще живого тела. И все же этот мертвый птенец был самым печальным зрелищем за всю ее жизнь.

Ее супруг нервничал — он не хотел, чтобы его обвинили в смерти детеныша, и старался сделаться незаметным. Увидев, что сестра Рэд медленно направляется к нему, он спрятался между двумя небольшими дюнами.

Сестра подошла к Рэд и остановилась, пристально глядя то на нее, то на самца. Потом она увидела детеныша на песке. Жесты Рэд безошибочно показали ей, что стая понесла потерю.

Сестра Рэд приблизилась к мертвому птенцу и печально завопила. Рэд пыталась утешить сестру, воркуя и прижимаясь носом к ее шее, ласково прислоняясь к ее груди. Но лишившаяся детеныша мать принялась выть и трястись, широко раскрыв обезумевшие глаза. Она дрожала с головы до ног.

Второй младший детеныш в испуге отполз от нее — он еще не видел мать в таком состоянии. Старшая дочь присоединилась к Рэд и тоже стала успокаивать мать.

Все было тщетно. Сестра Рэд рухнула на песок, трогая детеныша лапами. Она стала переворачивать маленькое тело снова и снова, пока вся его шкура не покрылась налипшим песком. Рэд боялась оставить сестру одну, но и находиться рядом с ней было страшно. Стоны становились все громче, сестра размахивала судорожно сжатыми лапами.

Рэд толкнула сестру, прижала голову к ее шее, пытаясь остановить дрожь. Это все, что она могла сделать. Так ютарапторы успокаивали тех, кого любили.

Рэд ощутила, что тело сестры обмякло и стало валиться на землю — но так и не рухнуло, что-то его поддержало с другой стороны. Рэд глянула поверх плеча сестры, чтобы узнать, что же там такое.

Это был ее самец.

Он мягко подталкивал сестру и нежно ворковал.

Так они провели два часа, поддерживая несчастную. Постепенно стоны стихли, дрожь унялась, и сестра, закрыв глаза, уснула. Супруг Рэд притащил несколько веток, чтобы прямо здесь соорудить временное гнездо. На закате все свернулись калачиком и прижались друг к другу. Ночь была тяжелой. Рэд приходилось утешать сестру всякий раз, как та просыпалась.

Наступило утро. Рэд чувствовала себя обессиленной. Сестра наконец крепко заснула и захрапела. Молодой самец смотрел на Рэд — та сидела с понурым, безжизненным выражением. Он слегка подтолкнул ее. Потом решил, что должен сделать ей какой-нибудь подарок.