Красные дни. Роман-хроника в 2 книгах. Книга 1

Войска генерала Саватеева под Филоновом были буквально уничтожены и рассеяны, хотя еще совсем недавно картина внушала полную уверенность в неуязвимости фронта. Еще не умолкли благодарственные молебны в церквах по поводу успехов на Севере, еще дышали победными восторгами газеты Ростова и Новочеркасска, еще подсчитывались трофеи (при отступлении Сиверса и Киквидзе на путях взрывались паровозы, бронепоезда, орудия... на новохоперском направлении были взяты в плен 6-й Курский полк (629 штыков), Борисоглебский сводный (1200 штыков), Смоленский и Псковский полки...) — и вот в этот победный хор ворвался первый предостерегающий крик...

Генерал Краснов с возмущением дочитывал постыдное донесение генерала Саватеева, а командующий Донской армией генерал Денисов молча стоял у окна кабинета и терпеливо выслушивал обидные замечания и насмешливые реплики атамана.

— Обратите внимание: «Против меня действовало ДВАДЦАТЬ броневиков. И таких нахальных я еще не видел...» Кто пишет это — военный человек, ответственный в своих словах, или перепуганный обыватель, сочиняющий в свое оправдание всякие небылицы? Сколько у Миронова броневых машин, генерал?

— Всего два броневика, — печально склонил голову Денисов.

— Великолепно! Еще одно обоснование моего приказа относительно полного падения нравственности в офицерской среде! То, что в рядах офицерства считалось величайшим позором — кутежи, разврат, ложь — теперь повторяется сплошь и рядом! Этим, кстати, и объясняется полное разложение в некоторых полках, уход по домам, а зачастую и прямая измена, переход к противнику... Стыд и срам!

Перед Красновым лежала сводка о соотношении сил в бою под Филоновом 5 — 6 декабря, цифры, абсолютно проверенные контрразведкой, и они-то повергали генерала в уныние.

В группе генерала Шляхтина, Саватеева, Яковлева, полковника Голубинцева и войскового старшины Сутулова:

4 полка пехоты, 7 полков кавалерии, 40 орудий, 65 пулеметов, 2 бронепоезда (на станции).

В 23 й дивизии Миронова:

2 полка пехоты, 2 полка и 2 дивизиона кавалерии, 12 орудий, 20 пулеметов, 2 броневика

Генерал оставил эти сведения без всяких комментариев и спросил командующего конкретно:

— Каково ваше мнение относительно генерала Саватеева?

Генерал Денисов не сразу ответил на этот взволнованный вопрос атамана. Он понимал Краснова, который хотел убедить всех, и в первую очередь себя, в скорой высадке англо-французских корпусов на Черноморском побережье, в успехах только что объявленной мобилизации «народной армии» из числа «иногородних» крестьян, в неизбежном падении Царицына и соединении уставших и обескровленных полков Донской армии с Сибирской армией Колчака... Но он понимал и то, что генерал Краснов очень часто принимал желаемое за действительное и мог из-за этого приблизить нежелательный конец.

Саватеев, разумеется, допустил большие неточности в донесении, но генерал он вполне исправный, боевой, не из тех, кто любит кричать «караул» по поводу разложения и падения боевого духа в полках. Он не мог ничего противопоставить высокому тактическому (а возможно, и стратегическому) таланту Миронова, а кто бы смог? Этот большевистский беспартийный дьявол умеет все: разработать план, организовать подготовку, блестяще провести операцию, способен и сам броситься в кровавую рубку, разумеется, при особой на то необходимости, которую он чувствует подсознательно. Исключительные данные, казак-воин в превосходной степени! Недаром генерал Абрамов на русско-японской пророчил ему большую будущность на ратном поле. И что характерно: если осколочные ранения у Миронова были, то сабельных нет. Сам великолепный всадник, может преподать практические уроки владения клинком и пикой...

Все эти мысли не стоило высказывать вслух, ибо Миронов был враг, антипод Краснова. Теперь по станицам уже начинали складывать хоровые песни по староказачьему обычаю, в которых эти имена упоминались как символы: «За красных — Миронов, за белых — Краснов...»

— Я думаю, Петр Николаевич, что Саватеева надо укрепить полками, которые мы держим в резервах, — сказал Денисов, уйдя от прямого ответа на вопросы атамана. — Надо приказать также командующему хоперским участком генералу Шляхтину помочь Саватееву всячески в окружении Миронова...

— В какой раз? В третий или уже — четвертый? — хмуро взглянул на командующего Краснов. — До каких пор о и будет путать нам карты и задавать загадки?

— По-моему, Петр Николаевич, сейчас именно такой момент, когда действительно можно взять его в прочное кольцо. Этот его рейд под Филоново другие части 9-й армии подкрепить по смогут. 11-й дивизии у них, по существу, уже нет, 15-я зализывает раны во втором эшелоне, и сам Гузарский пропал без вести, хотя начдив, разумеется, не иголка. А сумасшедший грузин Киквидзе не очень доверяет Миронову, и силы его дивизии истощены. Кроме того, надо спешить. Вместо больного Егорова, переведенного в Царицын, назначен командармом-9 некий Княгницкий, неизвестно еще, как он поведет дело. И он — здоров. Всеволодову будет трудно... Подпишите, пожалуйста, приказ генералу Шляхтину, Петр Николаевич.