Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

Смертельный исход больного был установлен присутствовавшими во время припадка и оказывавшими помощь профессорами Ферстером, Осиповым и доктором Елистратовым. Свидетелем смерти Ленина был и член ЦК Бухарин. Как только врачи зафиксировали летальный исход, у Николая Ивановича помутилось сознание. То, что он делал дальше, производит ошеломляющее впечатление. «Я его поднял на руки, мертвого Ильича, и целовал ему ноги»1, — вспоминал Бухарин.

Этой смерти ждали. Начальник личной охраны вождя Абрам Беленький был в то время в Москве. Спустя три недели после случившегося он вспоминал: «Немедленно собралось Политбюро и решило ехать в Горки. Товарищем Дзержинским было отдано распоряжение приготовить на Павелецком вокзале паровоз с одним вагоном…»2

Заведующий Московским отделением движения Рязано-Уральской железной дороги Константинов сформировал из участкового служебного вагона № 52 и вагона 4-го класса экстренный поезд до разъезда Герасимово. От этой станции всего две с лишним версты до загородной резиденции вождя. В те часы все мысли его духовных наследников были прикованы к подмосковной усадьбе. Они чуяли, что там, куда слетятся претенденты на власть, станет все ясно. Вот почему кремлевская знать боялась опоздать на поезд, уходивший с Павелецкого вокзала вне расписания.

Но один из наследников покойного — Иосиф Сталин — решил добираться в Горки отдельно — на автосанях. Этим он подчеркивал свой особый статус. Сталин знал, что опередит поезд, отправление которого было назначено лишь на 22 часа 15 минут. Для него было важно первым приехать к телу вождя и застать труп еще теплым. Сталина раздражало только то, что у тела уже присутствовал Бухарин, и этого он ему не простил.

Иосиф Виссарионович точно расценил смерть красного монарха как сигнал для битвы большевистских кронпринцев за кремлевский престол. Теперь каждая выигранная секунда становилась козырем, а поездка в общем вагоне с другими конкурентами была для горца равносильна безоговорочной капитуляции.

Проводить печальный экспресс на Павелецкий вокзал прибыл глава ОГПУ Феликс Дзержинский. В ту ночь он был одет в черный простоватый овчинный тулуп.

По вокзалу и перрону фланировали сотрудники ОГПУ в штатском. Иногда, когда морозный ветер поднимал поземку, полы их шуб и пальто на мгновение распахивались, обнажая чернокожие чекистские тужурки. Дзержинский выслушал спешивших в Горки товарищей по партии, дождался отправления состава, но сам не поехал. Кто-то должен был остаться в столице и начать организацию траурных мероприятий.

Смерть Ленина была сильным ударом по большевистской диктатуре. Нужно было опасаться политических провокаций, террористических актов, попыток переворота. В столице усилили меры безопасности. Организацию охраны траурного поезда, Павелецкого вокзала и расчистку от снега дороги от резиденции Горки до железнодорожной станции поручили Абраму Беленькому. Он же должен был обеспечить проезд врачей для вскрытия трупа. Путь от вокзала до разъезда Герасимово и окрестностей Горок оцепили войска ОСНАЗа [2]. Ночью их по тревоге подняли в казармах недалеко от Покровских ворот и без лишних объяснений рассыпали по всему пути следования поезда. Бойцы стояли буквально через каждые сто метров. Мосты находились под особым контролем: в Кремле рисковать не хотели. Если бы поезд с телом Ленина был взорван террористами, погибло бы все руководство страны.

В эти часы возможность государственного переворота резко возросла. В столице появились дополнительные патрули. Словно всадники Апокалипсиса проносились по заснеженным бульварам Москвы вооруженные пиками мрачные конные разъезды ОСНАЗа.

Глава охраны Ленина Абрам Беленький вспоминал: «По приезде в Горки мы застали там товарищей Обуха [3]

и Вейсброда [4], которые приехали спустя несколько минут после смерти Владимира Ильича; они были вызваны Марией Ильиничной тогда, когда Владимир Ильич почувствовал себя плохо. Там уже находился тов. Бухарин, который в это время отдыхал в санатории “Горки”»3.

Обстановка в ночной усадьбе была истеричной. Вожди давно знали: смерть Ленина неизбежна и близка. Они даже готовились к ней, но когда случился летальный исход, все кремлевские боги погрузились в глубокий обморок. Смерть, неотвратимая смерть, перед которой бессильны даже могучие тираны, ужаснула одних и парализовала других.

Советский публицист Михаил Кольцов писал о ночных гостях покойника: «Старики. Они понуро уместились внизу на диванчике. Кутаются в шинели, похрустывают суставами пальцев и, ворчливо перебивая друг друга, всё вспоминают. Они очень важные персоны в правительстве великой советской страны, руководимой Владимиром Лениным. Они начальники больших государственных учреждений — тех, в которых гений Ленина, политика и борца, развертывался с величайшей мощью. Но сейчас только старики…»4