Красный Герцог

Отдав документы офицерам, ему дали добро и он начал собирать свои вещи. Выходя из комнаты, он заметил, что Анна стояла в дверном проеме. Она терла глаза и недоумевала, почему её брат куда-то собирается в такую-то рань. Генрих подошел к ней и обнимая сказал, что вернёт отца и что всё будет как раньше.

– Это надолго? – Анна испугалась того, что они с матерью могут остаться совершенно одни.

– Ты даже не заметишь моего отсутствия. Уже скоро я вернусь с папой. – говоря это, Генрих улыбнулся сестре, и она улыбнулась ему в ответ, подхватив его радостный настрой.

Спустившись на первый этаж, Генрих увидел как ещё сильнее поникшая мать о чем-то говорила с офицерами. Но замолчала, когда услышала скрип верхней ступени лестницы. Она так же хорошо знала этот звук, как и все жильцы этого дома. Генрих подошел к офицерам и повернулся к матери.

– Мама, я обязательно верну отца, и всё будет как раньше. – Генриху было грустно видеть мать в таком ужасном состоянии, но он старался не подавать вида, продолжая улыбаться. Оставалось только держать себя в руках.

Почти сразу щеку Генриха поразил жгучий огонь. Он ощутил на себе прикосновение матери, которое впервые отдалось болью и раздражением на коже. Петра дала своему сыну пощечину, пытаясь вывести своего сына из состояния аффекта, в который его ввели незнакомцы. Ей ничего другого не оставалось. Слова не помогали и нужно было действовать.

– Не злись, мама, я обязательно всё исправлю… – не сдерживая слезы, и смотря с любовью в глазах, сказал Генрих. Он не хотел бросать мать, но больше всего он хотел, чтобы всё вернулось на круги своя.

Покинув свой дом, он надеялся, что совсем скоро опять взойдёт по лестнице крыльца. Он сел в ту самую машину, в которой когда-то был и его отец. Мягкое сиденье позади водителя было удобным и позволяло расслабиться. Генрих и ранее покидал дом, но сейчас он это делает не на пару часов. Он не едет покупать сестре платье, не едет на рынок – он едет на войну.

Уже через несколько часов, проезжая через город, они остановились у незнакомого для Генриха здания, что было окружено высокими стенами и колючей проволокой. Тогда один из незнакомцев покинул машину и прошел через контрольно-пропускной пункт, показав какой-то документ солдату у двери. Генриху было не по себе. Он не знал даже имен этих людей. Также загадкой для него было то, куда они везут.

– А ты разговорчивый… Не волнуйся, сейчас Диди относит твои документы в штаб, где ты уже будешь числиться как солдат нашей славной армии. Потом мы поедем в военный госпиталь, где проверят твоё здоровье и снимут мерки для одежды. Так и решится, где и кем ты будешь. Меня, кстати, Манфрэд звать. Рад знакомству, Генрих. – фигура с переднего сидения медленно поворачивалась и тянула руку ладонью вниз.

Генрих принял этот жест доброй воли и пожал руку своему собеседнику. Это понравилось Манфрэду и он довольно улыбнулся.

– И когда меня отправят на фронт? – поинтересовался юноша.

– В лучшем случае, ты уже послезавтра будешь отправлен в лагерь, где базируются наши силы. Там тебя обучат всему, что надо. В общей сложности через неделю ты будешь готов к настоящему сражению.

– Неделю? Мой отец не может так долго ждать! Чем раньше я займусь его освобождением, тем лучше!

– Парень, если ты сразу туда отправишься, считай, что уже не вернёшься назад. Без подготовки ты будешь даже хуже чем дрессированные собаки.

Генрих понимал эти факты, хоть и выслушал странное сравнение со стороны Манфрэда. Его собеседник был прав. Генрих не сможет освободить отца, если с ним что-то случится. На этом их разговор прекратился. Вскоре вернулся Диди. Он сел за руль машины и они поехали дальше. Перемещались они через незнакомые для Генриха улицы. Юноша любовался тем, как кипит жизнь вдали от его дома, как резвятся дети, как гуляют по городу молодые девушки и старики. Он почти не видел представителей мужского пола, не считая пожилых людей и детей. Причина этого явления ему прекрасно была знакома. Дома города пролетали мимо окна автомобиля, как осенняя листва в потоке ветра. Сквозь этот бурный ураган, машина достигла своей цели. Это было строение, при взгляде на которое можно было сразу сказать, что это госпиталь – белое здание с красным крестом.

– Вот и наша остановка, парень, выходим. – Диди говрил не поворачиваясь к своему собеседнику. Он заглушил двигатель машины и вышел на улицу. Когда вышел Генрих, он взял свой багаж и его сопровождающие направились к главному входу, где их встретил врач. Генрих только ждал, когда врач получит все дальнейшие распоряжения, и тяжелый путь Генрих будет продолжен.

– Вот и пришла пора нам прощаться, парень. Дальше тобой займутся доктора, и ты отправишься в лагерь. Новую информацию будешь получать позже, поэтому не пропадай. – безэмоциональный голос Диди никак не менялся с того момента, как они были у Генриха дома. Ничего, что произошло за последние пару часов, не изменило его. Хотя, на мгновение, Генриху показалось, что он уловил в словах человека слабую нотку волнения.