Красный Петух

Так что этот Понти был "хорошим контактом". Фолькессон сохранял его, чтобы быть в курсе той или иной точки зрения, не "информации", а именно точки зрения. Иногда Понти звонил и потом, уже став журналистом, чтобы выяснить реакцию "фирмы" на различные события. Между прочим, однажды "фирме" даже пришлось "поднять паруса" и помешать одному израильскому шпиону (в то время Понти писал о шпионаже среди беженцев) убить Понти. Тогда он сам позвонил Фолькессону - небывалый случай для сегодняшней ситуации - и сказал что-то вроде того, что хотел бы сохранить лицензию на личное оружие, и предложил заняться этим израильтянином самой "фирме". А тот как раз ехал из Упсалы с заряженным револьвером. Да, и еще он добавил что-то вроде шутки: мол, если израильтянин "подстрижет" его, то виновата будет "фирма", так что пришлось вступиться. Объявили тревогу по всей стране, израильтянина схватили у Норртулль, вооруженного, через двадцать минут после телефонного звонка. В газеты дело так и не попало. Но Понти после этого был "приятным контактом". Правда, через несколько лет Янссон получил другое задание, но он знал, что Понти и Фолькессон встречались по крайней мере несколько раз. Вот примерно и все.

- Значит, если бы Понти однажды вечером позвонил и сказал, что должен встретиться с ним завтра рано утром и что это очень важно, согласился бы Фолькессон на встречу? - спросил Фристедт.

- Да, без сомнений, - ответил Роффе Янссон.

* * *

Ивар Матиесен сидел в своей комнате на четвертом этаже нового белого здания полиции на Грёнланд и изучал устав. Параграф 8 инструкции по наблюдению перечислял некоторые безусловные требования: "Каждый связанный со службой наблюдения должен быть вновь проинструктирован о своих обязанностях строго соблюдать неразглашение того, что узнал во время несения службы; обязанность неразглашения возлагается и на других полицейских, не находящихся в службе наблюдения".

В таком случае "обязанность неразглашения" возлагается и на шведского полицейского, находившегося сейчас на борту самолета. Правда, в параграфе 7 говорилось:

"Свидетелям и другим лицам нельзя давать сведения, связанные со службой наблюдения или наносящие ущерб государственной безопасности, кроме тех случаев и в той степени, в какой это необходимо для получения дополнительных сведений или помощи..."

Значит, проблему решить можно. Если рассматривать шведского коллегу в качестве "источника сведений" и "помощи", то нет никаких формальных препятствий для обмена любой информацией. Потом ее можно будет соединить, независимо от того, что надо узнать кроме той довольно пространной информации в отчете, уже полученном шведами сегодня утром. Он нажал кнопку прямого телефона и попросил секретаря прислать к нему Руара Хестенеса.

Часом позже Руар Хестенес стоял в аэропорту Форнебю и рассматривал пассажиров, спускавшихся с трапа стокгольмского самолета. Подойдя к выходу из таможни, он выбрал для себя трех мужчин среднего возраста, один из которых - его шведский коллега.

Для Карла Хамильтона все было проще. Он знал, что среди ожидавших должен был находиться мужчина его возраста в синей куртке со шведской маркой "Горный лис", в красном вязаном свитере, спортивных брюках и туфлях фирмы "Экко". Такой действительно стоял спиной к Карлу и рассматривал прибывших пассажиров. Тот сильно удивился, когда Карл подошел к нему и окликнул.

- Хэй, я Карл Хамильтон, - сказал он. - Из стокгольмского отдела безопасности.

Вереница машин двигалась по неширокой, постоянно перестраиваемой дороге между Форнебю и скоростным шоссе Драммен - Осло. Они сидели в "вольво" и больше молчали. Оба были новичками в службе безопасности, и оба чувствовали себя несколько неуверенно в присутствии друг друга.

"Типичный шведский сноб, - думал Хестенес. - Пояс из крокодила, кейс из бордовой кожи, серый костюм и галстук в полоску; этот швед похож больше на ассистента директора из фирмы "Электролюкс". И как только такой угодил в госбезопасность?"

"Пародия на норвежца, не хватает только шапочки с помпоном, - думал Карл. - Если такой будет преследовать, можно быть уверенным, что он не из "Черного сентября"".

- Если точно определить ситуацию, то я не очень представляю, о чем мы можем и о чем не можем говорить, - сказал Карл. - Но у меня, конечно же, масса вопросов; в самолете я прочел твои отчеты.

- Я тоже не знаю. Я новичок здесь, работаю в отделе наблюдений. Раньше я наблюдал за наркоманами, - ответил Хестенес.

Через полчаса они уже сидели у Матиесена на Грёнланде.

- Well[28], - сказал Матиесен, - ты просвети нас, а мы просветим тебя, насколько сможем. У меня только один вопрос: раз вас интересует "наш" человек из "Гранд-отеля", значит, вы знаете, чем он занимается, не так ли?