Красный властелин

Преподаватель сдвинул в сторону занавеску, скрывавшую развешанные на стене плакаты, и взял указку. Михась вздохнул и достал из сумки толстую тетрадь с пронумерованными и прошнурованными листами. Их выдали секретчики каждому добровольцу в самом начале обучения, и строго предупредили о последствиях утери или порчи. Потеряешь тут, как же - после занятий записи изымались и до утра складывались в железный шкаф со стенками толщиной в четыре пальца. Перестраховываются товарищи из конторы Всевидящего Ока.

Точно перестраховываются - сотник не раз со смехом говорил, что эти тетради не прятать нужно, а использовать как мощнейшее средство для введения противника в заблуждение. И в чем-то он прав - щедро разбросанные кляксы и торопливые сокращения не только великолепно зашифровывали текст, но и в некоторых случаях полностью меняли его смысл. А что делать, если руки привыкли не к письменным принадлежностям, а к рукояти меча или рычагам "Левиафана"?

- Ну, так вот, - указка уперлась в планшет на стене. - Планер состоит из…

А схема больше напоминала разрезанного вдоль тюленя, чем летательное средство. И такие забавные причиндалы под хвостом… Самец, однако!

- Кочик, аблизьян эриванский, а ну повтори, что ты сказал?

- Что, товарищ сотник? - Михась подпрыгнул и застыл по стойке смирно. Ну вот, опять подвела дурная привычка думать вслух.

- Кагул винторогий тебе товарищ! - рассвирепел преподаватель. - Два наряда на кухню!

- Есть два наряда!

- Отставить есть кухню! Три круга по периметру!

Доброволец вздрогнул, но нашел в себе силы спросить:

- Разрешите выполнять?

- Не сейчас! - рявкнул сотник. - В свободное от занятий время! Садись, рядовой Кочик!

Михась плюхнулся на лавку и опять тяжело вздохнул - свободным временем называли короткий промежуток от отбоя до подъема, пару раз за ночь прерываемый построением по тревоге. А три круга по восемь верст будет… очень грустно будет. И что этот кровопийца лютует? Разве так готовят людей к подвигу? Где торжественная музыка и напутствия прекрасных юных дев? Где речи и цветы? Нет, усиленный паек никак не сможет все это заменить.

Между тем злой дух, по недоразумению носящий высокое звание сотника роденийской армии, продолжал рассказывать об устройстве планера:

- Вот здесь под крыльями и в хвостовой части располагается вовсе не то, о чем подумали некоторые замученные длительным воздержанием рядовые, - злыдень сделал паузу. - Там закреплены ускорители, наличие которых даст вам шанс вернуться домой. Предупреждаю - после старта полет осуществляется с попутными потоками воздуха, и лишь после выполнения задания нужно развернуться на обратный курс и включить эти самые ускорители. Понятно, что зелья в них не хватит на всю дорогу, но алхимическая тяга позволит преодолеть встречный ветер и перевалить через Пиктийский хребет. Всем понятно?

Ну что тут непонятного? Выходишь на цель, дергаешь за маленький красный рычаг, разворачиваешься, дергаешь за большой красный рычаг. А потом ждешь, когда тебя сожгут патрульные драконы. Проще простого! Да и пусть сожгут. Что теперь, из-за такой малости не лететь?

Вот только бы поскорее закончились занятия в помещении. Надоело! В воздухе, когда не будет стоящего над душой сотника, вот тогда Михась себя покажет! Обещают дня через четыре… долго. А шесть планеров уже привезли! Ну что стоит командованию начать полеты прямо сейчас? Нет, чем выше звание, тем меньше в человеке человечности остается, однозначно.

Удивительно, но четыре дня промчались быстро. Обычно ждешь-ждешь чего-то, а оно все никак не приходит, а тут… Утром подскочил по требовательному зову горна, после пробежки с трудом проснулся, посидел над раскрытой тетрадью, и вот уже обед, злонамеренно совмещенный с завтраком. А потом опять учеба, и до ужина рукой подать. После него еще порция знаний, а там и долгожданный отбой. И ночных тревог совсем не стало. Это что, жизнь начала налаживаться?

В знаменательный день подъем протрубили намного позднее обычного, и слегка ошалевших от невиданной щедрости добровольцев строем повели в столовую. Жрать с утра? Немыслимое по нынешним временам, но очень приятное дело.

Едва расселись за столы, как все тот же до тошноты надоевший сотник вышел в центр просторной залы и толкнул речь. Да, начальству без речей никуда…

- Товарищи курсанты! Да, не удивляйтесь, в приказе Владыки о переводе всех участников бомбардировки на вновь утвержденные нормы довольствия летного состава, вы названы именно так. Я не знаю, что это слово обозначает, но если хоть одна сволочь посмеет опозорить высокое звание… Да, высокое, товарищи! - тут преподаватель резко подобрел и добавил мягко и почти ласково: - Сегодня первые полеты. Не подведите, сынки…

Завтрак прошел в сосредоточенном молчании. Говорить не хотелось, а вечный аппетит куда-то пропал. Когда просыпались, он был, причем зверский, но сейчас сбежал. Это аппетит боится первого подъема в небо? Точно он, больше некому! Сидит где-то глубоко-глубоко, носа не показывает, и дрожит так, что отдается в руках и коленях. Вот мерзавец!