Красота, которая убивает

– Вот как! Молодец! И кто он, если не секрет?

– Конечно, не секрет! Он очень состоятельный ювелир, и всего на десять лет меня старше.

– Молодец, доченька, ты уже приспособилась к этой жизни. Вижу, ты точно поумнела.

– Жизнь всему научит, папочка.

– Это верно…

И господин Вегвари ласково погладил дочь по голове.

Глава 7

Сделай одолжение: сдохни!

Преступление нуждается лишь в предлоге.

Аристотель

1925 год, г. Бухарест, Румыния

Вера Ренци в модной шляпке с розочкой и в красивом платье жемчужного цвета гордо шла по центру города. На плече болталась изящная и дорогая сумочка. По умытой прошедшим дождем булыжной мостовой звонко цокали ее новенькие и красивые бежевые туфли. Она игриво улыбалась встречным мужчинам, и те едва не сворачивали шеи, глядя ей вслед. Вера была счастлива: недолго она оставалась безутешной вдовой, жизнь ее снова наладилась, она избавилась от одного мужа и вышла замуж за другого, более молодого и, что самое немаловажное, состоятельного. И на данный момент она сказочно богата, молода и привлекательна, ей даже говорят, что она похожа на американскую актрису Мэри Филбин из фильма «Призрак Оперы». А впереди ее ждет долгая и счастливая жизнь. Чего же еще ей желать?

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Она резко обернулась: возле нее стоял какой-то небритый, но симпатичный парень.

– Кто ты?! – испугалась девушка. – Грабитель?! Отстань, а не то я позову жандарма, и тебя арестуют!

– Я не грабитель.

– Тогда зачем пристаешь к приличным девушкам, милостыню клянчишь? У меня нет для тебя ни лея, попрошайка!

– Я не попрошайка.

– А кто ты тогда?

– Ты не узнаешь меня, Вера? – спросил парень.

– Почему я должна узнавать какого-то бродягу? – возмущенно воскликнула Ренци.

Парень горько усмехнулся:

– Я не бродяга, я – твой Никки. Помнишь, ты жила у меня два месяца, там, в Беркерекуле. Ты клялась мне в вечной любви, а потом внезапно исчезла. Я искал тебя тогда, но ты словно испарилась. И я так переживал…

Вера внимательно всмотрелась в лицо парня… Глаза ее удивленно расширились.

– Никки?! – воскликнула она. – Откуда ты здесь?! И как ты меня нашел?!

– Подкараулил твою мать – она мне все рассказала. И про тебя, и про твоего нового мужа, и где ты сейчас живешь… И про нашего ребенка – тоже рассказала.

Вера досадливо нахмурилась:

– И про ребенка тоже? Ох, мама, мамочка родная, вечно у нее язык развязан, болтает им, как помелом. Ну что ж, теперь ты все знаешь. Отныне ты счастливый отец, и у тебя есть сын. С чем и поздравляю, – сыронизировала девушка.

Никки нахмурился:

– И в каком приюте он находится?

– Святого митрополита Дософтея.

– Ты дала нашему сыну какое-нибудь имя?

– Не успела. Придется тебе придумывать имя мальчику. Назови его как хочешь, мне все равно.

– Он тебе не нужен?

– Нет, впрочем, как и ты. Всё в прошлом. Это было просто мимолетное увлечение. Вернее, сексуальный зуд. Я его удовлетворила, и хотя приобрела при этом небольшую проблему, я от нее быстро избавилась.

– Под небольшой проблемой ты имеешь в виду рождение нашего сына?

– Какой ты догадливый!

– А я думал… что наши отношения были серьезны.

Вера окинула Никки презрительным взглядом.

– Думал… Ты что-то не то подумал и не то придумал, Никки.

– Может быть.

– Мне было шестнадцать лет – чего от меня ждать? Какой такой вечной любви?! Смешно! Это было мимолетное увлечение. Между нами нет ничего общего. И никогда уже не будет. Я жена состоятельного человека, дворянка, а ты кто? Нищета?! Неудачник?! Бродяга?!

Парень помрачнел.

– Нет, я не бродяга, и я работаю, в Констанце в порту грузчиком.

– Вот и работай, Никки! Деньги тебе сейчас ох как пригодятся. Будешь кормить и воспитывать своего сыночка. А я тебя не хочу больше видеть и слышать. И о мальчишке тоже. Не преследуй меня! Если сунешься еще раз, то я посажу тебя в тюрьму. У меня везде знакомые, в жандармерии, в судах. Лучше, если ты забудешь меня, причем навсегда. Это тебе мой совет. И совет самый правильный. Прощай!

Вера круто развернулась на каблуках и пошла дальше гордой и надменной походкой. Никки, а в действительности Никола Ракитич, впервые с ненавистью посмотрел ей вслед. Он хотел было крикнуть Вере на прощание что-нибудь оскорбительное и нецензурное, но сдержался: все равно ее этим не проймешь. Она прирожденная стерва! И такую исправит только могила!

Когда Вера пришла в особняк, мужа еще не было дома.