Красотки инспектора Уэста

Письмо оказалось очень коротким:

«Беседа со священником Сант-Клео.

Упущен мотив: Дикерсон ненавидит все, связанное с Конуэйз. Это получше тех, которые у нас с тобой до сих пор были, верно?

У. Т.»

Роджер протянул письмо Чартуорду.

— Да знаю я, что у него бывают просветления в мозгах, — хмыкнул шеф. — И все равно он плохой полицейский. Ладно, Роджер, я над этим подумаю.

Роджер сидел в выходящей окнами на улицу комнате своего дома на Белл-стрит, когда у обочины затормозила машина. Это случилось вечером десять дней спустя. Ребята уже спали, Дженет возилась на кухне с ужином. Роджер услышал шаги на ведущей к дому дороге и направился к двери.

Включив в холле свет, увидел перед собой Тернбула.

— Можно с тобой поговорить? — бесстрастным голосом спросил Тернбул.

— Ну конечно же. Заходи, Уоррен. — Он отступил в сторону. Его поразило встревоженное выражение лица столь позднего гостя. — Джен, еще пару сандвичей — к нам приехал Уоррен Тернбул.

Они прошли в комнату.

После ареста Дикерсона мужчины виделись раза два-три. Тернбула еще не допустили к работе, и Чартуорд держал в тайне намерения относительно его судьбы.

Тернбул был очень красив и импозантен. Его явно застигли врасплох дружеский прием и широкая улыбка на лице Роджера.

— Обычно по вечерам мы пьем чай, но если тебе хочется…

— Э… спасибо. Виски у тебя найдется? — Когда у Тернбула в руке оказался стакан с виски, его лицо просветлело и даже озарилось искренней радостью. — Мне необходимо что-нибудь для успокоения нервов. Красавчик, требуется твой совет.

— Я тебя слушаю, — сказал Роджер.

— О'кей. Прежде всего ты должен знать, что мы с Риджиной вот-вот должны пожениться. Да, да, это так, в противном случае я ничего в этой жизни не смыслю. Тэлбот уже вполне смирился со своей conge[8]. Риджина слегка нервничает из-за меня, но скоро все образуется.

Оказывается, Тернбул был снова на коне.

— Все образуется еще до свадьбы, — заверил его Роджер. — Ты по этому поводу хотел посоветоваться?

Тернбул улыбнулся.

— Черт возьми, конечно же нет. Послушай, Красавчик, меня хотят вышибить из Ярда. Конечно, я мог бы подать в отставку и всем облегчить жизнь, но мне что-то не хочется. Я уйду, если ты думаешь, что так нужно. Уверен в том, что только ты можешь ответить на самый главный вопрос: выйдет из меня полицейский или нет. Как ты думаешь, а?

— Думаю, что может выйти, — сказал Роджер, нисколько не кривя душой. Он закурил и понял, что и Тернбул курит вирджинские. Какое благородство. — Если честно, то мне бы не хотелось слишком часто работать с тобой — у нас будут вечные трения и размолвки. Но я бы первый пожалел, подай ты в отставку.

— Это я и хотел услышать, — сказал Тернбул. Он был очень растроган.

— Но тебе придется выслушать кое-что еще, — продолжал Роджер. — Ярд, разумеется, волен вынести собственное суждение, однако я считаю, что к моему совету прислушаются. Я скажу им, что в этом деле об убийствах королев красоты ты брал на себя слишком много, единственную грубую ошибку допустил в Сант-Клео. Чартуорду скажу, что тебя примерно на годик следует разжаловать из инспекторов в сержанты. То же самое говорю и тебе. — Он ожидал, что Тернбул вспылит, однако этого не произошло. — Понимаешь, я очень боюсь, что ты начнешь наступать мне на пятки. Нет, уволь, на подобный риск я не могу пойти. Да, мне удастся удержать тебя под ногтем, только если я понижу тебя в должности.

Его глаза смеялись.

Тернбул воспринял все, как нужно.

— Подумаешь, какие-то там год-два… Догоню тебя, Красавчик, а потом перегоню. Глазом моргнуть не успеешь, как перегоню. — Тернбул положил руку на плечо Роджера. — Замолвишь за меня словечко, а? Думаю, Старик к тебе прислушается. Если нужно, могу начать с самых низов. — Он стиснул Роджеру плечо. — Замолвишь?

— Постараюсь, — кивнул Роджер.