Краткая история почти всего на свете

Для жизни соль нам нужна, но только в очень небольших количествах, а морская вода содержит значительно – примерно в семьдесят раз – больше соли, чем мы можем без вреда усвоить. В литре обычной морской воды содержится всего 2,5 чайной ложки обыкновенной соли – той, которой мы подсаливаем еду, – но значительно большее количество других элементов, соединений и растворенных твердых веществ, которые в собирательном смысле известны как соли. Количественное соотношение этих солей и минералов в наших тканях необыкновенно схоже с составом морской воды – мы потеем и плачем, как заметили Маргулис и Саган[291]

, морской водой, – но удивительно, что не переносим принимать ее внутрь. Стоит употребить большое количество соли, и скоро обмен веществ будет критически нарушен. Из каждой клетки, как добровольные пожарные, поспешат молекулы воды, чтобы растворить и вывести наружу внезапный выброс соли. Это опасно, поскольку лишает клетки необходимого для их нормального функционирования количества воды. Словом, они обезвоживаются. В экстремальных ситуациях обезвоживание приведет к потере сознания и повреждению головного мозга. А тем временем перегруженные клетки крови переносят соль в почки, которые в конце концов переполняются и перестают работать. Если отказывают почки, мы погибаем. Вот почему мы не пьем морскую воду.

На Земле 1,3 миллиарда кубических километров воды, и это все, что у нас есть на будущее. Система замкнута: в сущности говоря, ничего нельзя добавить или отнять. Вода, которую вы пьете, находится здесь, делая свое дело, с младенчества Земли. Океаны достигли нынешних объемов 3,8 миллиарда лет назад (по крайней мере приблизительно).

Царство воды, называемое гидросферой, почти целиком океаническое. Девяносто семь процентов всей имеющейся на Земле воды находится в океанах и морях, по большей части в Тихом океане, который один больше всей суши вместе взятой. Тихий океан в целом содержит чуть больше половины морской воды (51,6 процента); Атлантический – 23,6 процента и Индийский – 21,2 процента, оставляя всем остальным 3,6 процента. Средняя глубина океанов составляет 3,86 километра, причем Тихий океан в среднем на 300 метров глубже Атлантического и Индийского. Шестьдесят процентов поверхности планеты покрыты океанскими водами глубиной более 1,6 километра. По замечанию Филипа Болла, нашу планету лучше называть не Землей, а Водой.

Из трех процентов земной воды, которая является пресной, большая часть существует в виде ледников. Лишь самое незначительное количество – 0,36 процента – находится в озерах, реках и водоемах, и еще меньшая часть – всего 0,001 процента – существует в виде облаков или испарений. Почти 90 процентов льда планеты находится в Антарктике, а большая часть остального – в Гренландии. Поезжайте на Южный полюс, и там вы будете стоять более чем на трех километрах льда, на Северном полюсе его всего лишь метров пять. В одной Антарктике находится 24 миллиона кубических километров льда – если весь его растопить, этого хватит, чтобы поднять уровень океана на 75 метров. А если вся находящаяся в атмосфере вода равномерно выпадет дождем, то океаны станут глубже лишь на пару сантиметров.

Между прочим, уровень моря – почти целиком номинальное понятие. Океаны и моря вовсе не находятся на одном уровне. Приливы и отливы, ветры, эффект Кориолиса и другие воздействия значительно изменяют уровень воды от океана к океану и даже в пределах океанов. Уровень Тихого океана вдоль западного края примерно на полметра выше вследствие центробежной силы, создаваемой вращением Земли. Так же как вода откатывается в другой конец, словно не желая идти к вам, когда вы тянете на себя таз с водой, вращение Земли в восточном направлении поднимает воду к западному краю океана[292].

Учитывая извечное значение для нас океанов и морей, поразительно, что мир так долго не проявлял к ним научного интереса. Еще в начале XIX века большая часть знаний об океанах основывалась на том, что выбрасывалось на берег или приносилось рыболовными сетями, и почти все написанное строилось скорее на слухах и догадках, чем на материальных свидетельствах. В 1830-х годах английский естествоиспытатель Эдвард Форбс[293] обследовал дно Атлантического океана и Средиземного моря и заявил, что на глубине больше 600 метров в море нет никакой жизни. Это предположение представлялось разумным. На такой глубине нет света, а потому нет растительности, к тому же было известно, что давление воды на такой глубине очень велико. Так что когда в 1860 году с глубины более трех километров подняли для ремонта один из первых трансатлантических телеграфных кабелей и обнаружили, что он густо оброс кораллами, моллюсками и другой живностью, это было нечто вроде сюрприза.