Краткая история Зимбабве с доколониальных времен до 1980 года

В 1893 г. давно зревший конфликт между ндебеле и пионерами перерос в вооруженное противостояние. Эта борьба вошла в историю, как Первая война Матабеле. При оценке силы противников можно натолкнуться на данные, что войско Лобенгулы насчитывало 80 тысяч копейщиков и 20 тысяч стрелков, вооруженных винтовками Мартини-Генри. Однако эти цифры не выдерживают никакой критики, особенно если сопоставить их с численностью колониальной полиции и колонистов. Африканцы их бы просто смяли. На деле общая численность населения ндебеле по оценкам европейских наблюдателей составляла чуть более 100 000 человек[228], из них в полках Лобенгулы могли выступить около 16 тысяч человек[229]

, это максимум, учитывая, что войска были ослаблены неудачным походом на северный берег Замбези и поражена эпидемией оспы. Не смотря на наличие огнестрельного оружия (1500–2000 винтовок и карабинов) и патронов, отсутствие обучения и должного ухода, делали его малоэффективным в руках туземцев, поэтому их основным оружием по-прежнему был ассегай.

Этой силе Британская Южно-Африканская компания могла противопоставить всего 750 человек полиции и чуть большее число колонистов – добровольцев и союзников из народа тсвана. Для вспомогательных работ были мобилизованы шона[230].

Поводом для войны стал рейд военного отряда ндебеле на взбунтовавшегося вассала – одного из вождей Машоналенда, который объявил, что теперь находится под защитой колонистов. В этом рейде воины Лобенгулы имели четкие инструкции о запрете каких-либо столкновений с «белыми». Хотя ндебеле удалось покарать восставших шона, подоспевший отряд европейцев вынудил их отступить, воины Лобенгулы понесли потери только убитыми в 40 человек. Восстание данников из шона вероятно также было спровоцировано администрацией BSAC всячески подогревавшей настроения против ндебеле[231]

, и не только в русле традиционной политики «разделяй и властвуй», речь идет о специально подготовленной провокации. Россказни про «кровавых дикарей» ндебеле и необходимость защиты шона несостоятельны по многим причинам, но самая циничная из них – набеги на шона самих колонистов, в т. ч. ради обычного грабежа.

Интересную интерпретацию провокации Родса дает П. Крюгер: «Пребывая в уверенности, что Матабелленд обладает ценными золотыми месторождениями, Родс преступил к его аннексии. Для этого он должен был вовлечь Лобенгулу в войну, и это ему удалось. Именно Родс через своего администратора сообщил Лобенгуле, что машона украли у него скот и что его долг наказать воров. Лобенгула сразу же отправил свой отряд, как это было принято в таких случаях, чтобы отомстить за ограбление. Родс использовал этот факт в качестве предлога, потребовав наказания Лобенгулы «из-за резни машона». Была ли правда в этом утверждении или нет, неизвестно. Одно можно сказать наверняка: у Родса был свой путь и своя война»[232].

Не смотря на разницу в цивилизационном развитии Лобенгула не был «дикарем, меняющим соплеменников на бусы», он прекрасно осознавал, что вооруженный конфликт с колонистами закончится не в его пользу. Слишком велико было отставание в технологиях, и, прежде всего, в средствах уничтожения других людей. Поэтому, не смотря на высокомерное отношение белых и набеги пионеров на данников-шона, правитель ндебеле всячески старался избежать прямого столкновения. В свою очередь для британцев государство Лобенгулы было соперником, препятствием, мешающим дальнейшему продвижению и развитию.

Достаточно укрепившись и получив повод для войны, глава администрации колонистов Машоналенда Л. С. Джемесон[233], после консультации с Родсом начал готовить вторжение в Матабелленд.

10 июля Джемесон послал Лобенгуле письмо, а фактически ультиматум о запрете его воинам пересекать границу. Ни в одном соглашении не было и слова про какую-либо границу, тем более что Лобенгула считал все эти земли своими. Под границей, учитывая целенаправленность постановки ультиматума, Джемесон скорее всего предполагал земли заселенными преимущественно ндебеле. Соответственно Машоналенд, в его понимании, принадлежал Короне и Компании.

Одновременно с приготовлениями к началу войны, активно обрабатывалось британское общество. В Лондон потоком шли сообщения об атаках ндебелов на шона и поселенцев. Аналогичные речи шли от заинтересованных лиц в британском парламенте. Э. Ашмед-Бартлетт, консерватор в Палате Общин, восклицал:

«Почему, наконец, правительство не даст Привилегированной компании свободу рук, чтобы покончить с атаками матабелов?»[234].

Для увеличения численности своих вооруженных сил Компания обещала каждому добровольцу после войны по шесть тысяч акров земли под ферму (2 500 га), по пятнадцать – двадцать горнорудных и по пять аллювиальных участков[235].