Алексей Зимин

Краткие основы экономической науки. Закономерности развития материального производства и капиталистической миросистемы

Вместо введения

Самообразование в условиях кризиса общественных наук

Для последовательного человека нет ничего удивительного в том, что современная тенденция к росту популярности агностических идей вполне сочетается с замедлившимся, но продолжающимся научно-техническим прогрессом[1]

. В то время как доступ к научно-исследовательской сфере ограничивается доводимой до крайности специализацией, постоянно увеличивается число граждан, готовых при каждом удобном случае оправдаться пословицей «Меньше знаешь – крепче спишь». Многие согласятся с подобным описанием сложившейся ситуации, но только те, кто подкован в экономической теории, смогут правильно определить причины, по которым тяга к знаниям в обществе ослабевает[2].

Распространено утверждение, что нежелание умнеть – результат независимого решения ленивых людей, следовательно, они сами виноваты во всех отрицательных последствиях, которые этот выбор за собой влечет. О том, кому такая точка зрения выгодна, читатель сможет сделать вывод после прочтения книги, но сразу стоит сказать, что подобная субъективистская трактовка происходящего не выдерживает никакой критики.

Человек не существует в вакууме. Его сознание формируется в конкретных материальных условиях и сильно зависит от господствующих в обществе идей, впитываемых с детства. Поэтому тот, кто рассуждает об абсолютной независимости отдельного человека и считает его полностью виновным в совершаемых ошибках, должен – если хочет быть последовательным – признать каждого представителя человеческого рода неким высшим разумом, не подверженным внешнему влиянию.

Корни ослабевания тяги к познанию у людей следует искать в объективных экономических предпосылках. Сама мысль о невозможности познания мира выгодна определенным общественным группам. Известны различные формы продвижения этой идеи. Одним из наиболее ярких примеров является современное постулирование «плюрализма мнений» как абсолютной добродетели[3].

Нет лучшего способа дискредитировать научный метод познания, чем ввести принцип «плюрализма мнений» в исследовательскую среду (здесь он еще называется «плюрализмом концепций»). Речь идет не о том, чтобы среди множества теорий определить наиболее соответствующую истине посредством доказательств и экспериментов. Принцип «плюрализма» на деле заключается в том, чтобы уравнять все возможные взгляды на исследуемый предмет, свести их от теорий к точкам зрения. Каждая из этих точек зрения имеет право на существование в бессрочной перспективе, и любая попытка вычленить среди множества концепций одну, наиболее адекватно отражающую действительность, скорее всего, повлечет за собой обвинения в монополизации истины и исключение из «ученого клуба».

Сторонники «плюрализма концепций» в свое время активно поспособствовали дискредитации общественных наук, которые из-за косвенного (а зачастую – и прямого) затрагивания экономических интересов определенных групп населения приняли на себя первый удар. Естественники до определенной поры считали, что их это не коснется. Но, как оказалось, не только экономика, но и естествознание не может оставаться полностью «беспартийной» наукой[4]. На момент написания данной книги мир переживает такие события, как открытие кафедр теологии в национальных исследовательских университетах, рост числа сторонников плоской Земли[5], количество которых даже в «развитых» странах исчисляется десятками тысяч.

Оказалось, что рост населения, образованного в естественных науках, зачастую не менее вреден, чем рост числа честных экономистов. Если в экономике плюрализм добрался до всех уровней, включая ежегодные форумы «лучших представителей», то в естественных науках он поразил не сами исследовательские лаборатории, а скорее студенческую базу для будущего поколения ученых. Конечно, физики пока не продвигают геоцентрическую теорию, но по сокращению финансирования научных исследований ощущают, что концепция, объясняющая все окружающие явления божественной волей, привлекает всё больше сторонников и оказывается, таким образом, более конкурентоспособной, чем сложная теория, наивно пытающаяся объяснить непознаваемый, как нам сообщили, мир языком формул.

То, что сегодня переживает экономическая наука, можно сравнить с положением астрономии во времена Джордано Бруно или с положением химии во времена поисков философского камня. Сравнение крайне грубое (как и подобает любой аналогии), но оно отражает пропасть между научной истиной и теми экономическими теориями, которые массово представлены в учебниках, специальной и научно-популярной литературе.