Краткий экскурс не в свое дело

– Ну все при деле! Тычина! А что ж ты лавочку-то назад попер? – Матрос спохватился, вернулся и старательно поставил лавочку перед нами. Румянец на щеках стал гуще. – Съешь булочку! – в приказном порядке заявила Наталья, протянув Тычине румяный колобок. – Ешь, говорю! Там яблочко! Сама пекла, блин! Жалко выбрасывать. На! А этими, – она протянула ему пакет, – остальных угостишь.

Потупившись и переминаясь с ноги на ногу, Тычина взял угощение и медленно направился в рулевую рубку.

Я осторожно наблюдала за Викой. Девочка казалась вполне безмятежной. И это притом, что на днях узнала о смерти матери. Нет, тут что-то не так.

– Викусик…

– Ой! – обрадовалась она. – Меня так только папа называет. Мама, когда жива была, все время Виком называла или Виктором – ударение на втором слоге. Как мальчишку. Папа ужасно злился. А ей просто хотелось, чтобы родился мальчик.

– Прекрати корчить рожи! – с плохо скрытым удовольствием рявкнула я на Наташку, откусившую кусок булочки, но забывшую, что с ним делать дальше. Так и сидела с полным ртом и круглыми глазами. Подруга послушно зажевала, но глаза в объеме не уменьшились. Я почувствовала себя отмщенной, отняла у нее одноразовый стаканчик с кофе, спокойно его выпила и вернула стаканчик назад. Наташка безропотно взяла стаканчик и предприняла попытку сделать глоток. Естественно, безуспешную. Но даже это не вывело ее из транса. – У тебя были сложные отношения с мамой? – спросила я Вику и испугалась: чересчур прямой вопрос.

– Я тогда была слишком маленькой и в основном жила с бабушкой и дедушкой. Играть или сюсюкаться со мной она не очень любила, но всегда привозила подарки. Быстро уставала от моей болтовни и начинала злиться. Тогда бабушка меня уводила. Никто не знал, что мама была больна.

– Чем? – проглотив кусок булки, не своим голосом спросила Наташка.

– У нее была опухоль головного мозга. Она умерла внезапно – через месяц после нашего возвращения домой из круиза.

– Тебе было всего пять лет, когда это случилось? – Ответ я уже знала, просто напряженно обдумывала следующие вопросы, но задать их не дала Наталья. Ей срочно понадобилось уточнить диагноз, затем симптомы болезни, методику лечения и наконец место захоронения бедной женщины.

Я терпеливо выслушала Викины пояснения, в частности узнала, что каждый год в день маминой смерти они с отцом отправляются на старое деревенское кладбище. Сама деревушка давно исчезла с лица земли, сейчас на ее месте дачные участки, но кладбище действующее. Там хоронят всех из поселка Ярцево.

– Вообще после этого круиза и начались все наши несчастья. – Вика торопливо допила кофе и бросила стаканчик в приготовленный Натальей пакет для мусора. – Может, сбегать за Аленкой? А то булочки засохнут.

Я кинула сердитый взгляд на подругу. Приспичило же ей выяснять похоронные вопросы, тогда как главные остались без ответа. Она фыркнула и отвернулась.

– Пожалуй, ты права, – кивнула я Вике. – И бутерброды заветрятся…

Наталья фыркнула еще раз и пояснила, что, пока она на раздаче и на разливе, этого не произойдет.

Вика ушла, а мы сцепились в перепалке за пальму первенства в задавании девочке вопросов.

Обозвав меня «голубой мечтой карманников», Наташка неожиданно вильнула в сторону:

– Слу-у-ушай, Ир… Так нам же теперь нет нужды скрывать от девицы факт смерти ее матери! – Такое впечатление, что обзывала она меня отвлеченно, на автомате, в то же время осмысливая полученную от Вики сенсационную информацию. Я ошалело кивнула. С одной стороны, с выводом подруги нельзя было не согласиться. С другой… – Что-то я совсем из колеи рассуждений выпала… – продолжала Наташка. – Не могла же ее мать второй раз умереть? Впрочем, в первый раз – по собственной инициативе, второй…

– Второй раз, но впервые и тоже окончательно, погибла мачеха Виктории, – оборвала я мучительные размышления подруги. – И вот об этом мы и будем молчать. Очевидно, Суворов женился второй раз. Интересно, эта злющая экономка, чья тетка? Первой или второй жены?

– А какое нам до этого дело? Все равно жаловаться некому… Подожди, подожди… Что если эта экономка – тетка первой жены Суворова? А ведь она вполне могла сэкономить на составе его семьи. Убрать лишнее звено – Майю. Из ревности или других меркантильных соображений. А на тебя зверем смотрела, поскольку нюхом чуяла новую угрозу для устранения образовавшейся бреши… – Я возмущенно встрепенулась, но подруга спокойно пояснила: – Она же не знала твоих истинных намерений. Зато читала искреннее обожание в глазах Суворова.

Мне очень хотелось признать Натальину правоту. Потому и не возразила. Ну не нравилась мне эта экономка! Вернемся – обязательно уточню сведения о мегере. В принципе начать можно и сегодня. Вика-то здесь.

– Даже не думала, что Ока такая извилистая. Здравствуйте вам! – перевела разговор на свободную тему Наталья.

Я машинально ответила на приветствие и только потом поняла, что относилось оно не ко мне. Рядом, радушно улыбаясь, стоял капитан.

– Здравствуйте, здравствуйте… Вас тут и не найдешь, так замаскировались…