Краткий экскурс не в свое дело

– А миниатюрные ножички?! А металлические столовые приборы?! А хирургические инструменты?! Я имею в виду нормальных размеров. А…

– Наверное, мастера-миниатюрщики были весьма зажиточными, – спросила я, нечаянно перебив Светлану.

– Зажиточными! – возмутилась она. – Михаил Хворов в нищете умер. У нас умельцев-кузнецов огромное количество было. Почти в каждом доме кузня имелась. А рынок сбыта ограничен. Скупкой купцы занимались. Так торг с ночи начинался. И каждый купец норовил объегорить мастерового. Был один такой – рассчитывался сотенной купюрой. Якобы мелких денег не имелось. Ну ремесленник и носился по всему городу в мыле, надеясь разменять денежку. Да кто ж ему такую разменяет? С ней же и возвращался. А купец штраф удерживал. По копейке с рубля. А еще был купец – Петр Щеткин. Фамилия известная, его дом с башенкой так и стоит до сих пор. Впрочем, дома многих купцов сохранились. Башенку Щеткин для дочери Галины построил. Она очень любила в ней время проводить. Замуж вышла за жуткого ловеласа, гулял напропалую. Из-за этого с ним и развелась. Щеткин был человеком денежно-уважаемым и добился, чтобы церковь на его бывшего зятька епитимью наложила – семь лет не жениться. Так зятек по-своему мстил. Зная, что бывшая жена любит сидеть в своей башне, подговорил пожарных, подкрепив уговоры материально, и они каждый день, проезжая мимо дома Щеткина, орали во все горло: «Ах, калина, ах, малина, не живет Семен с Галиной!..» Ну вот, этот обожающий свою дочь купец умел так задавить кустаря морально, что тот свой товар отдавал ему за бесценок. А купец Портянкин вообще зверем был. Рассчитываясь за товар, мог бросить деньги в кучу мусора. А что кустарю оставалось делать? Рылся в ней, выгребая заработанное… Были среди купцов и чудаки. Один такой бросался из одной крайности в другую: то монастыри строил, то собрался казино открыть. Церковники не разрешили. Так он театр открыл. С актерами водкой расплачивался. Уважаемое купечество до белого каления довел, купцы сплотились и стали его выживать. Для начала воду от его дома отрезали. Он не стал дожидаться более крутых мер и уехал в Новгород. Там тоже народ повеселил – решил вызолотить забор и крышу своего дома. Тут опять церковники возмутились: крышу и забор в один ряд с церковными куполами поставил! Пришлось бедняге от этого проекта отказаться. Но на том купец не успокоился. Как он завещал – все-таки вызолотили ограду на его могиле. Кстати, среди купечества у нас было много заморских гостей. Знаете, что это за звание?

– Ну да, – обрадовалась я возможности хоть немного блеснуть эрудицией, – заморский гость имел право представлять свои товары за рубежом родной страны. Светик, ты очень интересно рассказываешь, но в основном о прошлом. Революция, случайно, не смела вместе с купцами и народных умельцев? Может быть, поэтому мы и хлопаем сейчас ушами?

– Смела, конечно. Секреты павловских кустарей передавались из поколения в поколение. А с появлением государственных заводов и фабрик наш мастеровой народ встал к конвейеру типовых изделий. Умотаются на работе – не до шедевров. Но одиночки выстояли. Есть и оружейных дел мастера, и миниатюрщики. Например, Павел Куликов. Его замочек, тоже действующий, на игольном ушке можно только в микроскоп разглядеть. Так на нем еще и надпись имеется: «Павлово». Если доведется у нас побывать – зайдите в краеведческий музей. Там увидите такое, что нигде больше не увидите. Кстати, у нас очень много москвичей приезжает заказывать ажурные металлические решетки и ворота на дачи. Тоже произведения искусства. Ножи, вилки, ложки – хоть наборами, хоть поштучно можно купить гораздо дешевле, чем у вас.

– А большие замки у вас делают? – поинтересовалась Наташка.

– Зачем тебе? – удивилась я.

– На холодильник повешу, три килограмма за полмесяца прибавила.

Светлана расхохоталась:

– Есть один подходящий – под два метра. Один ключ шестнадцать килограммов весит. Пока открываешь – похудеешь. Да притом еще и колокольный звон услышишь – напоминание о возможных последствиях посещения этого злачного места.

– Самое оно! – обрадовалась подруга. – А на что у вас еще можно подивиться, кроме лимонов, металлических диковинок и пьяниц, не нашедших в себе силы возродиться к новой созидательной жизни и пропивающих остатки наследственного таланта?

– Еще на что? Ну, пожалуй, на петушиные и гусиные бои. Можно даже приобрести бойцовых петухов и гусей – наша порода по всему миру славится.

– Ну это больше Ирке подходит. Кошку усмирять. У меня есть собака бойцовой породы. Боксериха! Только малость с придурью, уж очень ласковая. Готова любить всех людей на земле, включая слесарей-сантехников. Но только на морде-то у нее это не написано. Так что для посторонних служит пугалом. А у Ирки одни кошки. Собачья натура только у их мамаши – Эльки. Встанет на крыльце на четыре лапы, хвост трубой, уши прижаты, как… у боксерихи, и многообещающе завывает. В промежутках еще и шипит, ощетинившись усами. Вот кому надо заказать в Павлове ошейник с цепочкой и замком.