Кратос

Элиза вытирает плевок тыльной стороной руки и смотрит на нее сверху вниз. Она подносит нож к горлу Наоко. Затем медленно опускает его вниз, к ложбинке, где начинается ее рубашка. Принцесса поднимает голову к тяжело дышащей Наоко, наклоняется и целует ее в губы. Отстранившись, она разрезает ее рубашку. Я чувствую, как во мне нарастает гнев, потому что не могу терпеть, когда ее губы на ком-то, кто не я. Направляюсь к ней, и Элиза отводит нож назад, указывая на меня, но, не смотря в мою сторону.

— Отвали, Стефано, — говорит она, не опуская оружие, и указывает мне им дорогу.

— Если ты снова сделаешь это, Принцесса, я вытащу твою чертову задницу отсюда и сам закончу работу, — отвечаю я, приближаясь к ней.

Фыркнув, она возвращает нож к теперь обнаженной груди Наоко, и обводит кончиком ее соски. Что-то вроде этого должно было меня завести. Черт, моя Принцесса играет с сиськами другой женщины, но это не так. Это делает меня чертовски сумасшедшим — видеть, как она прикасается к кому-то другому. Мне нужно сделать пару шагов назад, отвести взгляд и успокоить свое дыхание, прежде чем я вытащу ее задницу отсюда.

Я не смотрю на них пару минут, пока пытаюсь взять над собой контроль. Слышу, как Наоко извиняется снова и снова. Элиза просто смеется над ней. Услышав крик, я наконец-то поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что она замышляет. Элиза делает порез над грудью Наоко, и дразнит ее, будто может сделать больше. Встав, Принцесса смотрит на нее сверху вниз, а затем наклоняется, чтобы развязать ей руки. Освободившаяся Наоко встает, не имея ничего, чтобы прикрыть себя.

— Раздевайся, — приказывает Элиза.

Японка смотрит на нее, потом на меня. Это злит мою Принцессу еще больше, и она подносит нож к щеке Наоко и повторяет приказ. Она слушается, снимает остаток одежды, и стоит там голая, как в день, когда родилась.

— Сегодня у меня хорошее настроение, но я предупреждаю тебя, Наоко, если ты предашь меня снова, не думай, что отделаешься так легко, потому что этого не будет. Ты можешь идти.

Меня удивляют ее слова и действия, но я не буду спорить. Наоко подходит, чтобы взять свою одежду, но Элиза останавливает ее.

— Без нее, дверь там, — она указывает на лестницу. Наоко смотрит на дверь, а затем на свою одежду, пытаясь решить, действительно ли может уйти отсюда, особенно без одежды.

— Я даже имени твоего больше не произнесу, — говорит японка Элизе со страхом в глазах, беспокоясь о том, что это какая-то шутка. Она оглядывается назад на лестницу, и пробирается мимо Элизы, затем бросает мимолетный взгляд на меня и поднимается вверх, перепрыгивая по две ступеньки за раз.

Взглянув на свою Принцессу, замечаю, что она сморит на меня так, будто пытается что-то придумать. Я не знаю, что это, но то, как на ее красивом лбу образуются глубокие морщины, не может означать ничего хорошего.

— Ты хочешь этого? — спрашивает она, не сдвигаясь с места и крепче сжимая нож в руках, будто это спасательный круг. Я знаю, о чем она говорит, мне не нужно спрашивать, потому что я вижу ее взгляд.

— Да, и особенно потому, что все это идет в комплекте с тобой, — говорю я и направляюсь к ней.

Элиза останавливает меня, подняв руку. Я не хочу, чтобы она останавливала меня, но кому-то, вроде Элизы, нужно дать время, чтобы она могла все осмыслить, иначе дела могут пойти плохо достаточно быстро. Существует часть меня, которая хочет поступить как пещерный человек — пойти и сказать ее чертовой заднице, что делать. Но она не такая, как большинство. И множество мужчин, которые попадаются на ее пути, либо боятся ее, либо хотят так сильно, что сделают все, чтобы иметь ее. Я, ну… она у меня уже есть. И все, что мне нужно было, это ее сладкий рот и сумасшедшее тело, которое заставляет большинство взрослых мужчин опускаться перед ней на колени.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Я следую за Элизой наверх, и слышу голос человека, которого хотел бы расстрелять. Меня так злит знание того, что он имел ее, знает, какие звуки она издает, когда кончает, видел выражение ее лица в тот момент, и то, как она ощущается. Только я должен иметь эту привилегию, но как он любит повторять и делает это как можно чаще, он у Элизы был первым.

— Кринос, детка, мне понравилось шоу, которое ты для нас устроила, — говорит Хантер и подходит к моей женщине ближе, чем мне хотелось бы.

Она игнорирует его и подсаживается к Кармен. Хантер замечает меня и улыбается своей туповатой улыбочкой. Мне интересно, какого хрена он вообще здесь делает. Чувак видит, что я наблюдаю за ним и ухмыляется, а затем подходит к девчонкам. Кармен разговаривает и смотрит на Элизу так, будто она лучшее, что когда-либо с ней случалось. Поначалу я не знал, как сложатся их отношения, но сейчас я уверен, что Кармен спрыгнет с моста, если Элиза скажет ей сделать это.