Краулер

Дима прекрасно помнил утро субботы. Они покинули тоннель, поднявшись по стволу вентиляционной шахты рядом со станцией «Шоссе Энтузиастов». Он знал, где в старых шахтах установлены датчики, какие они примитивные и как легко их обойти, карабкаясь сбоку по стенам. Выбив ногами ржавые жалюзи киоска, не обращая внимания на прохожих, оба скрылись в ближайшем сквере. Спрятавшись в кустарнике у пруда, они провели в укрытии некоторое время, убедившись, что их никто не преследует. Там Костя повел себя необычно. Первый раз в жизни он отказался от помощи, заверив, что пойдет домой один. Вся его рубашка была в черной саже, штаны изорваны, а сам он едва держался на ногах. Дима толком не знал, как будет идти по городу в таком виде без паспорта, но Костя в ответ пренебрежительно махнул рукой.

Проводив товарища до шоссе, вдоль которого тот мог добраться до дома, Дима попрощался с ним. Тогда он был даже рад. Подземное приключение сдвинуло что-то в голове трусишки, и это должно было пойти на пользу. На следующий день он позвонил Косте, и они долго разговаривали. Паренек делал это очень странно, время от времени растягивая слова, делая паузы, словно упражнялся в речи, а потом и вовсе стал вспоминать одноклассников, которых не видел со школы. Наверное, сказывалось потрясение. Его тоже посещали мысли и воспоминания, большая часть из которых касалась детства. Сумка со снаряжением осталась в пещерах, а вместе с ней за толстым слоем камня и желание быть диггером. Постепенно Дима понял, какой недуг им владел. Все это время он пытался убежать от себя, боялся до конца войти в реальный мир, цепляясь за обрывки детства, которое наконец закончилось. Теперь он с улыбкой вспоминал, как забирался в коллекторы и смотровые колодцы, как его задерживали патрули милиции, а он с упорством доказывал, что в этом вся его жизнь. Каким же дураком, должно быть, он тогда казался. Жалко было смотреть. Может поэтому стражи порядка всегда его отпускали.

Дома во сне его часто посещал Роман Самарин. Чудовище не пыталось наброситься или напугать, просто стояло перед глазами, позволяя себя рассмотреть. Бледное лицо излучало умиротворение и спокойствие. Наверное, в глубине души, которая должна была у него сохраниться, он желал смерти. Самарин жил в одиночестве, окружив себя костями тех, кому завидовал. Строго говоря, это была даже не жизнь, а борьба за выживание.

Это была страшная история с грустным концом, и Дима подробно пересказал ее родителям. Мать поддержала его план запечатать шахту, а вот мечтатель-отец как обычно погрузился в грезы, загоревшись идеей собрать группу диггеров и исследовать пещеры. Там на военной базе Дима поклялся, что вернется в логово маньяка. Теперь же, хорошо выспавшись, подсчитав царапины и ушибы, он понял, что возвращаться обратно во мрак каменного лабиринта не намерен. На его месте так проступил бы только умалишенный.

Обогнув фронтон пятиэтажки, сквозь арочный проход он вошел в уютный дворик с четырех сторон окруженный домами. Под раскидистыми кронами яблонь было прохладно и тихо. Завернув в подъезд, Дима поднялся на второй этаж и трижды позвонил в дверной звонок.

Костя открыл дверь и кротко кивнул в знак приветствия. Дима пригляделся. На пареньке были джинсы и белая хлопковая футболка с изображением британского флага. Очки приспущены, чтобы можно было смотреть поверх стекол.

– Новая футболка? – спросил он, глядя на предмет гардероба несвойственный приятелю, привыкшему носить только рубашки.

– Да. С утра ходил за продуктами. Увидел в местном универмаге и решил купить. Классная, правда?

– Ты ходил за продуктами?

– Захотелось пиццы и Кока-Колы. Мама мне их редко покупала. Говорила, что вредно. – Паренек растерялся, заметив пристальный взгляд Димы. – Думаешь, не стоило?

– Нет. Здорово. А это что?

Дима указал на красную папку, которую друг непрерывно вертел в руках.

– Школьный альбом. Я ведь так и не окончил школу… обычным способом. Меня в нем вообще-то нет.

– Ты никогда не говорил, почему перешел на домашнее обучение.

– Лучше тебе этого не знать.

Костя отошел в комнату и закинул папку на верхнюю полку.

– Слышал, что в новостях говорят?

– О метро? – паренек поморщился. – Да, много людей погибло. Еще сказали, что прохожие и пассажиры исчезали не только в метро, но и на поверхности в районах Перово и Лефортово. Выходит, пятеро обходчиков теперь не единственные пропавшие. Хотя, руководство метрополитена утверждает, что погибшие уволились по собственному желанию в день исчезновения и в метро не спускались.

– Какой дурак только придумывает такое, – усмехнулся Дима.

– Про поезд тоже много говорили. Тех двоих размазало так, что обходчики до сих пор кусочки по углам находят.

– Давай без подробностей.

Костя охотно махнул рукой, дав понять, что тема закрыта. Он больше не сердился на него, и это было заметно. Дима скинул кроссовки и пошел за товарищем на кухню. Костя вскипятил чайник и открыл банку с датским печеньем. Они долго сидели молча, потягивая зеленый чай. Наконец Дима произнес:

– Ты все еще злишься на меня? За то, что я тебя бросил… дважды.