Кража

На улице по-прежнему моросил дождь, но в милицейском «рафике» было тепло. Шофер и кинолог слушали «Маяк». В машине, отгороженная сеткой, положив морду на лапы, дремала собака.

Откинувшись на спинку сиденья, Солдатов повернулся к кинологу:

— Ну как сработал?

— По погоде — ничего. Собака с километр вела. Все больше вдоль заводского забора.

— А где след потеряла?

— Там и потеряла. Дождь…

— Где там? У калитки, у лаза в заборе, возле перекрестка? — настаивал Солдатов.

— До калитки не дошла, и до перекрестка еще было прилично… Бац — и пропал след. Дождь, — уныло повторил кинолог.

ГЛАВА 3

Утром, наскоро позавтракав, Солдатов выскочил на улицу. От вчерашнего дождя не осталось и следа. Ярко светило солнце, шуршала опавшая листва. Открыв тяжелую дверь управления и козырнув постовому, Солдатов быстро пересек широкий вестибюль. Слева на стене две белых мраморных плиты с фамилиями погибших работников милиции. На одной — в боях с фашистами, на другой — от рук бандитов. Дальше — гарнизонная доска Почета. Солдатов скользнул взглядом по цветной фотографии Петухова. Тот получился слегка улыбающимся, с добрым прищуром глаз. Слева за колоннами стойка гардероба. На вешалках десятка два офицерских шинелей — собрались работники ГАИ. В городе начинался месячник безопасности движения. Лифт поднял Солдатова на третий этаж. В коридоре по-утреннему пустынно. Лишь у открытого кабинета, поставив ведра и щетки, о чем-то тихо разговаривали две уборщицы. Поравнявшись с ними, Солдатов почувствовал запах валерьяновых капель. У той, что помоложе, заплаканные глаза. Спрашивать было неудобно. Мало ли что бывает у людей…

Толкнув широкую застекленную дверь, он прошел в дактилоскопическую лабораторию. Маленький Муромцев в белом длинноватом халате, сдвинув очки на лоб, расставлял банки с реактивами в стеклянном шкафу.

— Колдуешь, профессор?

— Отколдовался, — сказал Муромцев. — Ты из дома, а я только домой собираюсь. Спать, ох, спать хочу. Единственное мое желание, единственная мечта!

— Ну а дело-то как?

— Подкинул ты мне дельце. — Муромцев быстрым движением руки водрузил очки на нос и взбил густые каштановые волосы. — Век не забуду.

— Не было выбора — что подвернулось, то и дал.

— Ладно, идем покажу кое-что. — Муромцев откинул тяжелую драпировку и пропустил Солдатова в темную комнату. — Смотри! — щелкнула кнопка, и на стене засветилось несколько больших фотопленок. Муромцев начал тыкать в них пальцем. — Вот! Вот! Видишь?

Виднелось с десяток тонких, коротеньких белых линий.

— Не буду вдаваться в технические подробности, скажу просто — это свежие, сильно увеличенные следы царапин в замке, — пояснил Муромцев.

— Выходит, с подбором кража-то?

— Окончательного заключения, сам понимаешь, еще нет.

— А может быть, отмычки в ходу были? — осторожно спросил Солдатов.

— Исключено. Замок сложный, а царапины не характерны для отмычек, — твердо сказал Муромцев. — Открыли ключом, судя по всему, его копией…

— Маловато, — не скрывал досады Солдатов.

— Чем богаты, тем и рады! — Сердито ответил Муромцев. — Совести у тебя нет. Я с этим замком всю ночь… — И, подобрев, добавил: — Ладно, я с ним еще поработаю.

Отосплюсь и поработаю. Попытаюсь выяснить, чем слепок с ключа брали. По микрочастицам в замке. — Он опять нырнул за занавеску. — Послушай, таких краж в городе за последние годы не было. Это запомни. А если прибавить хрустальные страсти, то совсем ново. Уникальная кража.

— А что с отпечатками?

Муромцев молча протянул ему несколько фототаблиц.

— Вот здесь, по-моему, следы Боровика…

— Почему ты решил?

— Мне кажется, я их отыскал.

— Шутишь? Каким образом?

— На лезвии бритвы, пузырьке от кардиамина, тарелке, ложке… В общем, посмотрел то, что ворам трогать было не обязательно.

— Удачный прием, — одобрил Солдатов.

— Прием не мой, столетней давности…

— Все равно молодец.

— Отдохни! На другие похвалы слов не останется!

— Что еще?

— Вот любуйся. — Муромцев протянул две фототаблицы с четкими красными кругами. — Узкие пучки линий — это часть следов. Но и они пригодны для идентификации. Они помогут вывести на преступника…

Солдатов обрадованно разглядывал таблицы.

— Спасибо!

Муромцев засмеялся и добавил:

— Только таких следов в нашей картотеке нет.

— Ишь ты! — сказал Солдатов. — Выходит, не судимые? Пополнение прибыло, новички пожаловали?

— Тебе виднее.

Солдатов понимал, сколько пришлось поработать в эту ночь Муромцеву, но не удержался:

— И все-таки плохи дела, профессор. Я будто в жмурки играю… Хожу с завязанными глазами, хватаю руками воздух и чувствую, что рядом кто-то посмеивается. А хотелось бы знать…

Муромцев сложил фототаблицы и запер их в тумбочку стола.

— Не так уж все плохо, — уверенно сказал он. — Преступник мог быть и несудимым. Это один вариант. Второй — он не наш, иногородний. Поэтому и следы не учтены в картотеке.

Солдатов озабоченно посмотрел на Муромцева:

— Это усложняет дело.

— А ты хотел, чтобы вор свой домашний телефон тебе оставил? Или адрес? — съехидничал Муромцев. — По такому делу приятно поработать. Потом будет чем похвастаться.

— Да уж похвастаюсь, — задумчиво протянул Солдатов.

ГЛАВА 4