Кража с обломом

Я ее осторожность прекрасно понимала и разделяла, ведь если нам сейчас попытаются всучить скандального Рудика, то надо от него всеми силами отказываться. Но, как и обещал Жорик, выдали нам Мишку, от которого лично я тоже бы отказалась, но Мариша почему-то была довольна нашим приобретением.

— Значит, ты ни в чем не виноват? — спрашивала она его с таким глупым видом, что меня просто затошнило.

— Ни в чем! — заверил ее Мишка, что было, конечно же, откровенным враньем, но поди-ка докажи это влюбленной дурочке. — А все этот придурок Рудик затеял, вообразив, будто брильянты у тебя дома.

Он уже во всем признался.

— И мало того, что признался, — вставил Доронин. — Мы провели у него дома обыск и нашли те самые перчатки, в которых он приходил к вам на квартиру. Он даже не потрудился от них избавиться, наверное, жалко стало. Кожа на них и в самом деле отличная.

— К тому же его по приметам опознал мой родственник, помните, мы ему еще вчера звонили. Ну тот, который передал Рудику ключи, — снова встрял Мишка, который отлично чувствовал себя в милиции.

— Конечно, предстоит еще дополнительное опознание по фотографии или даже лично, — прервал его более осторожный Доронин. — Но уже сейчас ясно, что ключи у Рудика были с собой, только это надо как-то доказать, пока мы их не обнаружили.

Как и когда он от них умудрился избавиться? Из-за них даже пришлось провести у него на квартире обыск, и все равно ничего.

— Но алиби у Рудика на время обоих убийств нет даже самого отдаленного, — сокрушенно помолчав в почтительной тишине, продолжил Доронин перечень гвоздей в крышку гроба Рудика. — Но конечно, главное — это перчатки с каплями крови, которые остались на них после первого убийства. И мы нашли соседку, которая как раз возвращалась с дачи и обратила внимание на то, что в Маришину квартиру зашли практически одновременно два мужчины. В одном из них она опознала Рудика, а в другом — первого пострадавшего.

— А зачем он дверь открывал, когда эти самые пострадавшие ломились в нее? — запоздало удивилась я, когда мы уже вышли на улицу. — Сидел бы себе тихонько. Дверь-то он за собой сообразил закрыть?

— Он полагал, что звонить может только тот, кто оставил тут свои брильянты, а его он ждал с большим нетерпением, так как тому полагалось немедленно во всем Рудику признаться и рассказать, куда именно спрятаны брильянты, — пояснила мне Мариша, а Мишка подхватил:

— Встречаться с Маришей Рудик особым желанием не горел, но был уверен, что владелец камешков не решится оставить свое сокровище надолго без присмотра. О том, что я в тот же день прямо от художника вернулся в Москву, и о том, что к Марише вообще не заходил, он не знал. И ему даже в голову не пришло спросить у Сеньки, как тому удалось раздобыть ключи, — продолжал Мишка. — А Сенька, понятное дело, инициативы тоже не проявил. Да у него и времени не было — Рудик сразу же рванул от него, как только получил вожделенные ключи. А в Москве никто толком не знал, где именно я нахожусь в последние дни, поэтому Рудик вполне мог решить, что я так и остался в Питере.

— Как же он узнал, что эти брильянты вообще существуют? — спросила я, и Мариша тоже вопросительно посмотрела на Мишку.

— Ну, он в какой-то степени был нашим человеком, и у нас до сих пор с ним много общих знакомых сохранилось. Кто-то из них мог знать о том, что у меня была крупная сумма, а потом она пропала и я вместе с ней, — смущенно от того, что у него столько знакомых, которые мало того, что не умеют держать язык за зубами, так еще и на чужое добро зарятся, произнес Мишка. — Во всяком случае, знакомых настолько близких, чтобы быть в курсе дела. И потом, особой тайной это не являлось, наоборот, про поиски знала вся столица и потешалась соответственно.

А все смешное очень быстро становится всеобщим достоянием. Рудику могли рассказать это как забавную байку, а он потом сопоставил факты и мое появление в Питере и решил, что я спрятал брильянты у своей бывшей невесты и ушел под воду. Или, что более вероятно, он случайно увидел меня в питерском аэропорту. Иначе как он мог вычислить Сеньку, который только там был со мной?

— Представляю себе состояние Рудика, когда он вламывается в чужую квартиру с намерением всласть пошарить по ящикам и полочкам, а тут в дверь начинают ломиться твои любовники, — дождавшись, когда Мишка отошел к ларьку за пивом, сказала я. — А по нему и не скажешь, что он в состоянии убить кого-нибудь крупней кролика. Весь такой маленький, худенький и тщедушненький. Самого охранять надо.

— Да, мал золотник, а дорог, — несколько туманно высказалась Мариша. — Наверное, он решил одним махом избавиться и от конкурентов на любовном фронте, расчистить себе, так сказать, дорогу, и от возможных конкурентов в поисках брильянтов.