Крейсер 'Улисс' (Корабль ее величества 'Улисс', Полярный конвой)

Заглушая низкий рев втяжных вентиляторов, вой многих десятков электромоторов и шум волн, бьющих о борт крейсера, струился чистый, мелодичный голос. Даже холодная бесстрастность динамиков не могла исказить этот прекрасный девичий голос... Так бывало не раз. Когда не было необходимости соблюдать полнейшую тишину, то, чтобы скрасить монотонность бесконечно долгих часов ночи, по распоряжению командира корабля по трансляционной сети передавали граммофонные записи. Почти неизменно репертуар был сугубо классическим, или, как зачастую говорят чванливые, высокомерные люди, был составлен из популярных классических произведений. Бах, Бетховен, Чайковский, Легар, Верди, Делиус... "Концерт № 1 си-бемоль минор", "Ария для струны соль", "Луна над рекой Альстер", "Clair de Lune", "Вальс конькобежцев" - все это никогда не прискучивало экипажу крейсера. Нетрудно вообразить, что скажут на это снобы, которые судят о музыкальном вкусе матросов по расхожим среди обывателей представлениям о низменности привычек и нравов моряков. "Смехотворно! Нелепо!" Людям этим неведомо, какая благоговейная, словно в храме, тишина царила в переполненном до отказа ангаре гигантского авианосца на рейде Скапа-Флоу, когда, прикасаясь к струнам скрипки, пел магический смычок Иегуди Менухина. В благодатное, волшебное царство музыки скрипач уносил тысячи матросов, заставляя их забыть о суровой военной действительности, об испытаниях, доставшихся на их долю во время недавнего дозора или боевого похода. На этот раз пела девушка. То была Дина Дурбин. Она исполняла песню "Под родным небосводом", хватавшую за душу тоской по далекой отчизне. В нижних помещениях и на верхней палубе, склонясь над могучими механизмами или съежившись подле орудий, слушали моряки этот прелестный голос, летевший над кораблем, окутанным мраком и снегом. Вспоминая свой дом, они думали о своей тяжкой доле и о том, что скоро наступит утро, которое им не суждено встретить. Неожиданно песня оборвалась. - Внимание! Внимание! - загрохотали динамики. - Говорит... говорит старший офицер корабля. - Низкий голос Тэрнера звучал угрюмо. Услышав его, все насторожились. - У меня недобрые вести, - Тэрнер говорил медленно, спокойно. - С прискорбием сообщаю... - Он умолк, потом заговорил вновь на этот раз еще медленнее: - Пять минут назад скончался ваш командир Ричард Вэллери. - На мгновение динамик замолчал, потом ожил вновь. - Он умер на командном мостике, в своем адмиральском кресле. Он знал, что умирает. Думаю, он совсем не мучился... Он настоял... Настоял на том, чтобы от его имени я поблагодарил вас за верную службу. "Передайте морякам, - таковы были его последние слова, которые я запомнил. Передайте им, - сказал он, - что без них я был бы как без рук, что Господь наградил меня лучшим экипажем, о каком только смеет мечтать командир корабля". Потом добавил: "Пусть они простят меня. После всего, что они для меня сделали... Словом, передайте, что я страшно огорчен тем, что оставляю их в беде". Вот все, что он сказал. "Передайте им, что я огорчен". И умер.

Глава 16

В СУББОТУ ночью