Крейсерова соната

Все высыпали наружу и увидели, как на свалку входят, осторожно продвигаются между грудами хлама фигуры в черных шляпах, с заостренными песьими мордами и чуткими шерстяными ушами. Передовой держал в оскаленной пасти рупор из оцинкованного железа, коими переговариваются речники на пристанях и проплывающих мимо баржах. Это был сам Директор Федеральной службы бестолковости, ФСБ. В руках у людей с песьими головами были пистолеты. Некоторые закрывали тряпочками впечатлительные носы.

- Граждане бомжи!.. - гремел расходящийся воронкой звук. - К вам обращаются агенты спецподразделения "Блюдущие вместе"!.. В ваших рядах находится некто, кто называет себя Русским Праведником!.. Он - самозванец!.. Он не прошел всероссийскую перепись населения и тем самым нарушил гражданский долг!.. Отдайте его нам, мы занесем его в учетную книгу, поставим на лоб штемпель переписи и отпустим обратно!.. Граждане бомжи, повторяю!..

- Это за тобой? - спросил Плужникова Иван Иванович. - Ты - Русский Праведник?

- Я - странник… Явился неизвестно откуда…

- Тебе же сказали, мы документов не проверяем. "Наш адрес - не дом и не улица. Наш адрес - Советский Союз".

- Быть может, я из Советского Союза, но только не из земного, а небесного.

- Мы все теперь из небесного, - промолвил Иван Иванович. - А эту шерстяную мразь, этих мусоров с головами овчарок мы остановим!.. Взвод томатчиков, - властным голосом приказал Иван Иванович. - На позицию!..

Быстро, выверенным маршрутом, пробежал вперед и десяток бомжей. Несли с собой трубы, составленные из обрезанных пластмассовых бутылок от "Кока-колы". В подсумках лежал боекомплект раскисших, чуть помятых томатов. Томатчики выдвинулись на рубеж стрельбы, и когда в очередной раз зазвучала оцинкованная труба, пустили в ход трубы. Сотни помидоров красными комочками полетели навстречу незваным пришельцам, попадали им в голову, расплющивались на шляпах, залепляли пистолетные стволы и песьи глаза. Один помидор угодил в рупор Директора Федеральной службы бестолковости и намертво его закупорил. Пришельцы, раздраженно рыча, пустились в бегство, оставив на поле боя брошеный рупор, который дико блестел на солнце. Вдогонку им полетел старый футбольный мяч, начиненный взрывчаткой, который лопнул над убегающими пышным, трескучим взрывом.

- Псы-рыцари!.. - презрительно произнес Иван Иванович. - Кто с мячом к нам придет, от мяча и погибнет!..

Но рано было торжествовать победу. Из-за горизонта послышался гул, металлические, душераздирающие удары. Стиснутые в шеренгу, плечо к плечу, двигался отряд ОМОНа: белые как яичная скорлупа шишаки, железные щиты, по которым в такт ударяли дубинки. Бойцы делали несколько шагов, останавливались, били в щиты, порождая звук, от которого стыла кровь, снова начинали движение. Ими руководил сам Министр внутренних делишек, по кличке Крыша, белесый, тощий, напоминавший кол с мочалом. Он вдохновлял подчиненных, чуть забегая вперед. Указывал в сторону врага, ловко перескакивая груды хлама.

- Крышата спасет мир! - выкрикивал он. - Осторожно, вы наступаете на мелкую испорченную рыбу!.. Они не щадят даже мальков!.. Отомстим за слезу рыбенка!..

Иван Иванович поднялся на холм, составленный из мятых пластмассовых бутылок "Спрайт", спрессованных молочных пакетов "Домик в деревне", из нераспроданного тиража "Новой газеты" и поломанного рекламного щита, на котором депутат Похмелкин берет под личную защиту работников ГАИ.

Иван Иванович приставил к глазам самодельный бинокль, сделанный из двух аптечных пузырьков, рассматривал цепь атакующих, позволяя им приблизиться к неведомому для Плужникова рубежу, а потом приказал стоящему рядом помощнику:

- Задействовать первый рубеж обороны!..

Помощник, облаченный в рваный узбекский халат, в черный цилиндр и кожаные автомобильные перчатки, нажал крохотный пульт, замаскированный под дынную корку. Земля под ногами ОМОНа разверзлась. Победно наступавшая цепь, вместе с Министром, рухнула в подземный, полный нечистот котлован. Оттуда стали раздаваться душераздирающие вопли. Выбегали дымящиеся, без щитов и шлемов бойцы, улепетывали, неся на руках министра, оклеенного прокисшей туалетной бумагой.

- Не думаю, чтобы это их остановило, - задумчиво произнес Иван Иванович, опуская скрепленные "скотчем" аптечные пузырьки. - Видимо, ты им нужен. Может, ты и впрямь праведник? Мы ждем, когда Сталин пришлет нам гонца.