Крейсерова соната

Эту сотворенную из костей и мяса скульптуру, без кожи, с анатомическим рельефом мышц, приподнимали и бережно несли в сушильную печь. Подвешивали в жаркой, стеклянно прозрачной камере, где тело медленно высыхало, смуглело, становилось крепким, сухим и подвяленным, окутывалось легким дымком. Оно поворачивалось вокруг оси, открывая пучки мышц на ягодицах, бицепсы и дельтовидные мускулы на руках, рельефные бугры брюшного пресса. Прошедшее термообработку тело, в котором инъекции вступали в химическую реакцию с плотью, бальзамировали его, придавали свойства пластмассы, - подрумяненное тело выходило из печи, чуть пахнущее бужениной, напоминая запеченное в духовке мясо. Окруженное отвердевшими лепестками, изящно свернутыми завитками, вьющимися лентами, оно являло собой анатомическое диво. К нему приближались живописцы и легкими касаниями наносили тени, штрихи, полутона, придавая скульптуре единую терракотовую гамму. Последними появлялись стеклянных дел мастера, вдавливали в полые глазницы стеклянные глаза, натягивая на них кожаные веки. Вставляли в иссохшие губы ослепительно-белые челюсти, и скульптура оживала, восторженно и пьяняще смотрела в мир немигающими очами, открывала белозубые уста в сардоническом хохоте или в неистовом крике. Сжимала в кулаке собственную мышцу, напоминавшую развеянный шарф. Напрягало за лопатками пернатое крыло, иссеченное из мягких тканей спины.

Прошедшее сложную термохимическую обработку тело устанавливалось на дорогом штативе с бронзовой этикеткой, где было начертано имя литературного персонажа. "Дядя Ваня", "Раневская", "Ионыч" или "Ванька Жуков". Именно вдоль этих завершенных, застывших в полете и танце скульптур двигался теперь Модельер, внимая литературоведу Шпицбергену.

- Должен вам сказать, что, с тех пор как мы запустили этот проект, интерес к русской классике за рубежом заметно возрос, - худощавый, с благородной хромотой Шпицберген элегантно опирался на трость, инкрустированную то ли бивнями мамонта, то ли костями вологодских крестьян. - Я получаю заказы из университетов Великобритании, Германии, Франции. Университет Джоржа Вашингтона запросил партию женских образов из пьесы "Три сестры", а также экземпляр под названием "Мисюсь, где ты?". Не кажется ли вам, что для повышения интеллигентности нашего депутатского корпуса следует поставить несколько таких фигур в Государственной Думе?.. А почему бы нет?..

- Моя мысль о другом, - задумчиво произнес Модельер, глядя, как на оцинкованном железе обдирают очередного "Ионыча", а в коптильне медленно, словно на пуантах, поворачивается освежеванная, с воздетыми вверх грудями, "Раневская". - Не хотели бы вы перейти к персонажам Льва Толстого? Не меняя название фирмы "Чехов", мы можем запустить литературную серию "Пьер Безухов на Бородинском поле", "Первый бал Наташи Ростовой", "Князь Болконский под Аустерлицем", а также "Старый граф Ростов на коне мчится за волком". Лошади, не сомневаюсь, есть в соседних деревнях, а волки, если не подразумевать под этим олигархов, всегда найдутся в тамбовских лесах.

- Гениально! - воскликнул Шпицберген, трогая кончиком трости пышные волосы на голове полуобнаженной покойницы. - Взгляните, отличный экземпляр для "Элен"!..

Модельер взглянул и узнал в покойнице мать знаменитого футболиста Сокола - та же мраморная белизна лба, гордые, чуть надменные губы, восхитительный овал подбородка, пепельные пышные волосы, стянутые в пук. Так выглядят античные камеи. Модельер любовался ею и одновременно непроявленная мысль, туманно возникшая в воображении еще в ритуальном зале, вновь стала его тревожить.

- Эврика! - воскликнул он, хлопнув себя по лбу. - Дорогой Шпицберген, настоящая женственность проявляется только в смерти. У меня к вам просьба. Используя данный экземпляр в своих литературных целях, снимите с этой прекрасной головы кожу, сохранив черты лица, и пусть ваши скорняки придадут ей эластичность и нежность замшевой перчатки. И, пожалуйста, как можно осторожнее. Мне нужно не потерять портретное сходство.

И уже ловкие мастера перекладывали женщину на поднос. Приподнимали ей голову. Делали скальпелем надрез вокруг шеи, на затылке, среди вьющихся пышных волос. Умело и сильно совлекали с лица кожу, словно пластичную маску.