Крейвен Мэнор. Хранитель призраков

Его внимание переместилось с шиферной крыши особняка на башню, и он растерял остатки самообладания. Через мутное стекло на него смотрело лицо. Света в комнате почти не было, поэтому виднелось только бледное лицо и рука с длинными пальцами, прижатая к окну. Кровь Дэниела похолодела, и угасающий солнечный свет не мог его согреть. Фигура появилась лишь на секунду, а затем повернулась и исчезла в комнате.

Это был не призрак Аннализы. Прошлой ночью она была почти невидимой – лишь струйка испаряющегося тумана. А фигура в башне выглядела плотной.

Неужели там действительно кто-то живет? В это было почти невозможно поверить. Слишком толстым слоем лежала пыль, слишком темным был ничем не освещаемый коридор. Но чем еще можно объяснить появление лица?

Он последний раз пристально взглянул на кости, а затем оттолкнулся от ствола и пошел к дому.

У входа снова сидели вороны. Их стало больше – новенькие устроились на каменных выступах и соседних деревьях. Их внимание казалось осязаемым и тяжелым – как будто его сверлили взгляды десятков глаз. Не поднимая головы, Дэниел взбежал по каменным ступеням и вошел в холл.

Он искал признаки того, что кто-то побывал в доме, но не нашел ни одного. Ободранные стулья так и стояли, покрытые грязью. В медленно разлагающихся листьях, разбросанных по полу, новых следов не появилось. В воздухе витали пылинки, но вряд ли они могли служить доказательством того, что здесь кто-то недавно прошел.

Это кажется невозможным, но я уверен, что я тут не один.

Дэниел поднял подбородок.

– Бран! Мне надо с вами поговорить.

Его голос эхом разнесся по бесчисленным пустующим комнатам особняка. Дэниел подождал, пока эхо не затихнет, затем снова заговорил.

– Я нашел кости в саду! Если вы не сможете объяснить их происхождение, мне придется обратиться в полицию.

В ответ он снова услышал только эхо. Дэниел переступил с ноги на ногу. Из-за нервов и нерешительности, голос его надломился:

– Бран или кто еще тут живет, я благодарен за работу. Но я не могу игнорировать кости. Либо я услышу ваши объяснения, либо придется позвать посторонних.

Он ждал в холле до тех пор, пока не почувствовал себя глупо. До него доносились звуки – скрип дерева, глухой свист ветра, пробивающийся сквозь щели в камнях, – и за всем этим послышался звук, такой тихий, что его едва ли можно было принять за реальный: кто-то царапал ногтями по дереву. Но не было слышно ни шагов, ни слов.

Он не собирается отвечать.

Дэниел провел ботинком по мрамору, потревожив мертвые листья, и попятился к двери. Вдруг он почувствовал под ногой какой-то предмет, который не шуршал, как мертвые листья. Дэниел приподнял ступню и посмотрел вниз. Он наступил на белый конверт, оставленный на верхней ступеньке у входа – место, по которому он прошел всего несколько минут назад. Дэниел поднял его и огляделся. Он надеялся заметить движение среди деревьев, но увидел только беспокойную стаю ворон, следивших за ним. Он открыл конверт и вытащил бумагу.

«Пожалуйста, предайте кости земле. У меня нет сил смотреть на них. Вы хотите знать ответы на вопросы. Приглашаю вас на ужин в столовой сегодня в семь вечера.

Бран»

Дэниел вернул записку в конверт, спускаясь по лестнице. К нему вернулся страх, глаза заслезились, волоски на руках встали дыбом. Значит, я был прав. Как бы невероятно это ни звучало, но я не один в Крейвен Мэнор. И он наблюдает за мной. Интересно, как? Смотрит в окно? Прячется среди деревьев? Узнать невозможно. Но он был здесь, в нескольких метрах от меня, а я его не услышал и не увидел. Это ненормально.

Он сунул письмо в карман и, ускорив шаг, направился в сад, немного пошатываясь. Бран хотел, чтобы он похоронил кости. Что-то здесь было не так, но Дэниелу пришлось напомнить себе, что кости старые. Если он их перезахоронит, то не станет ни сообщником, ни преступником. И если ответы Брана не удовлетворят его, то кости всегда можно выкопать снова.

Найти обратный путь к безымянной могиле было несложно. На участке вокруг нее Дэниел оставил раскиданными сухие ветви и комья земли. Здесь же валялся вырванный им сорняк, и его корни медленно подсыхали на солнце. На земле лежали его перчатки. Сама яма выглядела темной и сырой, как кровоточащая рана. Белые кости резко выделялись на фоне глинистой почвы.