Кремль 2222. Севастополь

На этот раз примеривался долго, даже непростительно долго. Или так только показалось – просто время изменило привычный ход. Необходимо было слиться с оружием, стать его дополнением – иначе невозможно заставить его сделать то, что нужно тебе. В этот момент Книжник понял, зачем кремлевские ратники совершают свои странные ритуалы поклонения мечам. Ведь оружие было для них не просто металлом, несущим смерть. Оно было божеством, способным вершить судьбы – как вражьи, так и того, в чьих руках находится.

– Ну, что же ты?! – нетерпеливо выкрикнула Кэт.

Зигфрид шикнул на нее, а Книжник лишь стиснул зубы. Он нервничал, поглядывая в сторону туннеля – оттуда уже доносился топот и вроде бы даже голоса обычно безмолвных монахов.

Он решился. Замахнувшись, со всей силой, на какую только был способен, отправил железный стержень в глубину ниши – лишь свистнуло между прутьев, да взметнулась следом серая нить.

– Есть! – выдохнул Зигфрид, и только тогда Книжник решился поднять глаза.

Увидел он, правда, не совсем то, что ожидал. Целился он в ножны, но умудрился всадить стилос в широкий ремень, на котором вест и таскал за спиной свое оружие. И это было удачей.

– Дай, я! – нетерпеливо отпихнул его Зигфрид.

– Осторожнее! – пискнул Книжник, но препираться не было времени – судя по шуму, враги были уже совсем близко.

Плавно потянув нить на себя, Зигфрид качнул меч – и тот с глухим звуком упал вместе с ножнами на каменный пол. Остальное было делом техники. Подтянув ножны к решетке, Зигфрид выхватил из них меч и с ходу развернулся к выходу из туннеля. В тот же момент оттуда словно черный поток хлынул – не менее десятка бесноватых в своих черных рясах с факелами в руках. Стало ясно, что и эти балахоны на них неспроста: из черных складок, словно ниоткуда – как в фокусе – выскочили изогнутые клинки, сверкающие в пляшущем свете факелов.

– А ну, назад! – прорычал Зигфрид и тут же, с разворота, рубанул решетку большой буквой «Z».

Брызнул раскаленный металл, железные прутья со звоном посыпались на пол. На бесноватых это произвело впечатление: они попятились, не спеша бросаться в атаку. А Книжник уже просочился за спиной веста в запретную комнату, подхватил конфискованный арбалет и заорал, вкладывая в этот вопль все пережитое напряжение:

– А ну, назад! Всех перестреляю!

Бесноватые поверили не сразу. Какой-то шустрый попытался прошмыгнуть вдоль стены, чтобы зайти с фланга. И семинарист безо всякой жалости выпустил первую стрелу – целясь, правда, в колено – чтобы неповадно было. Душераздирающий вопль и конвульсии раненого вкупе с торчащим из колена скупым оперением арбалетного болта, подействовали на монахов получше любых угроз. Они попятились, все еще не решаясь переходить в атаку: видимо, не успели получить такого приказа – расправиться с беглецами.

Зигфрид стал приближаться к противникам, бешено вращая мечом. Тем уже довелось наблюдать, на что способно оружие веста, так что они со своим примитивным оружием нападать не торопились.

Беглецам тоже лишние трупы не были нужны. Ни к чему озлоблять противника, с которым нет принципиальных кровных счетов. Так что бой прошел по самурайскому принципу – без самого боя, одним лишь признанием преимущества одного противника над другим. Это, однако, не означало, что враг не вернется с более серьезным оружием и приказом драться насмерть. Монахи просто подхватили своего раненого – и тихо скрылись в туннеле.

– Ловко мы их! – опустив арбалет, хохотнул Книжник. Он весь взмок от напряжения, и лишь хотел казаться бодрым. – А то я думал, нам крышка!

– Еще не вечер, – мрачно сказала Кэт. – Они не торопятся, потому что спешить им некуда – они заперли нас в ловушку. Оглянитесь – другого-то выхода отсюда нет. А станем выбираться тем же путем – тут нам и конец. Эти ребята не простят унижения.

Книжник припал лбом к холодной решетке. Стало тяжело дышать.

– Выхода, говоришь, нет? – спокойно произнес Зигфрид. Он обходил оружейную, внимательно оглядывая тесное пространство. Остановился, постучал по стене. – Тогда зачем здесь этот знак намалеван?

– Где? – мгновенно отреагировала Кэт, метнувшись в сторону воина.

– Какой знак? – тупо спросил Книжник.

Подошел, куда указывал воин, и досадливо нахмурился: он же первым должен был его заметить.

– Это же Рыбы!

– Рыбы? – Кэт недоверчиво поглядела на Книжника. – При чем здесь рыбы?

– Это тоже знак Зодиака. И, похоже, что стена под знаком – не просто стена. Это замурованный ход!

– Верно мыслишь, Ник, – усмехнулся Зигфрид. Он принялся обстукивать стену рукояткой кинжала, который снял с полки здесь же, в оружейной. Стена характерно отзывалась – от глухого звука монолита до более глубокого и гулкого, свидетельствовавшего о внутренних пустотах.

– Рыбы… – повторила Кэт. Пожала плечами. – Рыбные запасы у них там, что ли?

– А это мы сейчас узнаем, – заверил Зигфрид.

Он упер острие меча в стену и навалился на рукоять. Камень под клинком зашипел, брызнул раскаленными частицами. Меч стал медленно погружаться в стену. Не зря Зигфрид так держится за свое оружие – эта вещь уникальная и не раз уже спасала им жизни.