Кремль

— Твоя радость, брателло, ничто по сравнению с наслаждением, которое я испытываю при нашей встрече. Ха-ха! Знаменитая шутка Ираклия Андроникова, великого рассказчика. Не знал? Садись, возьми «Наполеон», он свежий.

— Спасибо, мне «Наполеонов» на работе хватает. А я, признаться, подумал, что ты уже немного того, с катушек съехал.

— Не дождетесь. Я сегодня еще неважно выгляжу. А вот ты после моего рассказа с катушек съедешь. Обещаю.

— Не преувеличиваешь?

— Посмотрел я некоторые документы, — уже деловым тоном сообщил Сирота. — «Ферросплавы» очень не хотят их показывать. Соглашение о дополнительных условиях кредита под залог акций. Многое я видел, но эти бумажонки меня удивили.

— Что еще удумали? — очнувшись от полусонного состояния, поинтересовался Ратов.

— Морев уже не собственник. Он передал банкам контрольный пакет «Ферросплавов». Но тщательно это скрывает.

— Как он на такое согласился?

— Очень деньги были нужны. Рынок на подъеме, все хотел захапать. Он и в кошмарном сне не допускал, что ситуация может внезапно измениться. Правда, не исключаю и другой вариант. С самого начала хотел «кинуть» — увести активы и оставить вместо компании пустышку. Берите — не жалко.

— А теперь поменял тактику, — догадался Ратов. — Хочет подоить государство. Но при заключении сделки он обязан выложить на стол все дополнительные соглашения.

— А он не хочет их показывать. Не хочет и не станет, — возразил Сирота.

— Тогда это мошенничество. Сделка будет признана недействительной, — сказал Ратов, хотя полной уверенности у него не было. Теоретически все просто и понятно, но любой контракт можно так заварить, что потом замучаешься расхлебывать.

Он почувствовал страшную усталость от всех этих жуликоватых олигархов, прозорливых банкиров, изворотливых юристов, ловких консультантов и прочих «гениев».

«Суетятся, спешат „нагреть“ друг друга, а зачем? Что в итоге? Все оказались в заднице. Лучше бы ничего не делали: на диване бы полежали, дали бы экономике развиваться. Нет, ночей не спят, лица покраснели от умственного напряжения — как бы „нагреть“. Противно. И скучно».

— Ты чего такой квелый? — забеспокоился Сирота.

— Все нормально. Я ожидал от него пакостей.

«Действительно, зачем тогда просил бы Воронов? Если заранее обратился, должна быть веская причина. Вот она и обнаружилась».

— Морев понимает, что сильно рискует? — спросил Ратов.

— Кто его знает, чего он понимает. Не может не понимать. Как в казино. Поставил всю сумму и надеется отыграться.

— Он все просчитал, хотя риск огромный. Надеется, что пронесет.

— А если не пронесет? — осуждающе покачал головой Сирота. — Я с такими экземплярами уже сталкивался. Ведет себя как обычный банковский жулик из кредитного департамента — выписывает фальшивую гарантию. Рассчитывает, что кредит вернут вовремя, подлог не вскроется, а деньги за липовую гарантию он положит себе в карман.

Друзья помолчали. Сирота сосредоточенно отхлебывал чай, а Ратов не притронулся к кофе.

— Мне что делать в этой ситуации? — спросил Ратов и все же попробовал кофе. Холодный напиток показался кислым.

— Ты просто обязан отразить все риски в экспертном заключении. Но будь готов: это вызовет недовольство и Морева, и тех, кто его покрывает.

— А кто его покрывает?

— Это отдельный вопрос. В любом случае тебя конкретно подставляют. Нужно сделать выбор из двух вариантов: ты против «Ферросплавов» и как бы с государством или ты за «Ферросплавы» и непонятно с кем.

— Какой вариант лучше?

— Оба хуже.