Кремль. Отчет перед народом

Очень важно охранять свои границы для семьи. Есть нормы гостеприимства и отношений с чужими, свои в каждой культуре. Они имеют четкий предел, за который «посторонним вход воспрещен». Если он не соблюдается, семья гибнет. Ксенофобия – страж этого предела. У нас проблема в том, что для нынешней российской элиты, которой служат СМИ и большинство интеллектуалов, ксенофобия русских является пороком и преступной наклонностью, а ксенофобия, скажем, англичан заслуживает всяческого уважения. «Мой дом – моя крепость» – ах, какие мудрые пословицы у этих англичан! Как нам еще далеко до Европы!

Этническое самосознание любого народа возникает при делении людей на «мы» и «они». Здесь всегда есть примесь ксенофобии. Требовать ее полной ликвидации – значит запретить народу обладать собственной идентичностью. Это – враждебная демагогия, не надо на нее уши развешивать.

Сложным становится эта проблема, когда ксенофобия приобретает болезненный, агрессивный и организованный характер. Особенно когда она политизируется, то есть организация, собравшаяся на платформе ксенофобии («борьбы с чужими»), претендует на политическое влияние и делает программные заявления. Явно или слегка прикрыто она выдвигает проект жизнеустройства, на который вынуждены соответственным образом реагировать те народы, группы и личности, которые становятся объектом этой ксенофобии. Этот проект может иметь разрушительные последствия для страны, причем не только для жертв ксенофобии, но и для тех, от имени которых он выдвигается (как, например, проект «Россия – для русских!»). Значит, агрессивная ксенофобия какой-то части народа может его раскалывать и даже вести к гражданским войнам большей или меньше интенсивности. Это – исторический факт.

Россия сейчас находится в состоянии глубокого и длительного кризиса, который создает массу веских причин для ксенофобии разных типов и разной степени. Если ее умело направлять, да к тому же слегка финансировать, она становится мощным политическим инструментом для разрушения даже великих и культурных стран.

* * *

Исторически русская культура всегда удерживала ксенофобию на низком уровне – в отличие от Запада, где рано начали складываться национальные государства на основе сплочения «против иных». Русские отличались большой уживчивостью, что и позволило им быстро прирастать в численности и расселиться по очень большой территории (включая Аляску и Калифорнию). Очень показательно поведение русских в зонах межэтнических контактов – на тех окраинах, куда крестьяне убегали в «казаки». Казаки быстро осваивали местные способы ведения хозяйства, одежду и утварь, заводили тесные дружеские отношения, осваивали язык местных народов. У них не было тех барьеров, которые создает избыточная ксенофобия.

Так, ксенофобия, которая наблюдается в среде русских сегодня, является не нормой, а признаком болезни общества – аномалией. Она вызвана общим длительным кризисом. Но даже эта кризисная ксенофобия не идет ни в какое сравнение, с тем, что наблюдалось в периоды кризисов на Западе. Когда на Западе зарождалась рыночная экономика, разорявшая большие массы крестьян, ремесленников и даже дворян, возникала острая вражда к носителям «духа рынка», финансистам и торговцам. Поскольку основную массу их составляли евреи, эта вражда принимала форму юдофобии (ксенофобии по отношению к евреям). Это приводило к тотальному изгнанию евреев из страны (как в Англии, Франции, многих областях Германии и Италии, позже в Испании в 1492 г.) и преследованию тех крещеных евреев, которых подозревали в тайном исповедовании иудаизма, при этом изгнанные бежали в основном в славянские страны. О кризисной ксенофобии в Германии 30-х годов и говорить нечего.

Иногда говорят, что присущая кризисам ксенофобия имеет чисто социальные основания и является лишь средством сплотить свою этническую общность для решения экономических проблем (конкуренции). Да, такой мотив имеется. Но дело в том, что момент становления ксенофобии как явления и ее дальнейшее развитие – разные вещи, как и в любом конфликте. Выпущенный из бутылки джинн ксенофобии начинает жить своей жизнью. Выше уже упоминалось, что в России начала ХХ в. на окраинах произошли погромы, первый – в Кишиневе в 1903 г. Он был вызван экономическими причинами – торговцы-молдаване не могли конкурировать с евреями. Но затем порожденная конкуренцией ксенофобия оформилась как идеологическая доктрина и стала фактором политики. Возник обобщенный образ врага, дающий людям простое объяснение кризиса и вызванных им бедствий.

Когда такое объяснение становится стереотипом и начинает действовать автоматически, логика бывает бессильна. Политические цели, ради которых создаются идеологические стереотипы ксенофобии, могут быть различны. Иногда свои националисты пытаются с их помощью сплотить свой народ, иногда, наоборот, ксенофобия нагнетается врагами этого народа, чтобы загнать его в ловушку, расколоть и стравить с соседями.