Кремлевский пасьянс

– В последнее время мы проводим сверхжесткую политику против СССР, а это привело к тому, что пространство для маневров значительно сузилось. Я сам сторонник жестких мер, но сейчас настало время проявить гибкость и быть готовыми к острым и динамичным действиям. Самое трудное будет убедить в этом президента и его советников.

План действий таков. Мы принимаем правила игры, предложенные нам русскими. Через несколько суток в Цюрих вылетит наш человек, и на руках у него будет чек на десять миллионов долларов. Я добьюсь выделения этой суммы, чего бы это мне ни стоило. Никакой подстраховки, а тем паче слежки за людьми Игрока я не позволю. С этим человеком шутить нельзя. Затем остается лишь ждать обещанной информации, хотя, ясное дело, мы можем и остаться в дураках. По большому счету, Игрок уже отработал эти деньги…

– Если только его информация соответствует действительности, – вставил замечание Макмиллан.

– Совершенно верно, – кивнул Кейнс. – Продолжим. Мы выполним и остальные его пожелания: создадим надежную цепочку для передачи данных в Москве и обеспечим безопасный канал для переброски его на Запад. По мнению Игрока, после передачи нам информации его жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Очевидно, он входит в число тех немногих, кто хорошо осведомлен об этих двух тайных акциях КГБ. В таком случае, после нашего включения в игру провал этого человека неизбежен. Сейчас он находится в гуще событий, и если я его правильно просчитал, воспользуется нашим каналом в самый последний момент. И последнее, самое важное требование Игрока. После того, как он очутится на Западе, наше сотрудничество прекращается. Никаких контактов, встреч, никаких попыток установить его личность. Хитрая бестия! Он пишет, что в качестве гарантии ему достаточно моего честного слова.

Макмиллан не удержался и громко расхохотался.

– Босс, похоже, не только вы изучали его все это время, но и он вас!

– Я намерен дать ему слово и сдержу свое обещание!

Кейнс исподлобья посмотрел на своего заместителя, заставив исчезнуть улыбку на его губах.

– Теперь поговорим о Блаженном. Он предупреждает, что в самое ближайшее время выйдет на контакт и передаст свою информацию. Он выставил требование, чтобы мы не теряли времени, и подготовил почву для правильного усвоения предоставленных им сведений.

– Это самый трудный пункт, босс, – обеспокоенно заметил Макмиллан.

– Согласен, – кивнул Кейнс. – У нас в запасе всего два дня. Эти сорок восемь часов мы должны работать, как проклятые. А в пятницу на Совете безопасности я взорву бомбу.

Кейнс замолчал. Макмиллан, боясь помешать ходу его мыслей, также сохранял молчание, украдкой разглядывая своего начальника. Странный человек. В нем есть что-то библейское. Взгляд, пронизывающий толщу людей и событий. Дух, для которого телесная оболочка давно стала тесной. Ему уже семьдесят три, и все, что он делает, он делает не для себя, а для других людей, которые будут жить после него.

– Мы не имеем права упустить такой шанс, – нарушил молчание Директор ЦРУ. – Впервые за свою историю разведка может так кардинально повлиять на судьбы мира. И мы обязаны сделать все, чтобы такой шанс не упустить. Даже если для этого придется поставить на карту свое доброе имя и репутацию всего Агентства.

Макмиллан осторожно кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание Кейнса.

– Босс, осталось лишь обсудить один чрезвычайно неприятный аспект. Вы уверены, что этих русских не подсунуло нам КГБ? Я не стал бы сбрасывать со счетов такую возможность. А через них они попытаются протолкнуть дезинформацию стратегического характера и заставить нас поверить в ее достоверность. Не исключено также, что Советы сами начали игру, смысл и цели которой нам пока неясны. В таком случае всех нас ждут крупные неприятности…

– К черту!

Кейнс хлопнул ладонью по столу и повторил:

– К черту, Макмиллан! Можете не продолжать! Если я назвал себя старым ослом, это еще не дает вам права думать обо мне таким образом! Думаете, у меня нет сомнений? У меня от них голова пухнет вторые сутки! К черту все сомнения! Сведения русских совпадают с моими собственными предчувствиями. Если бы все было так просто, то на наши места уже давно поставили бы каких-нибудь электронных роботов. Вот этим надо думать, – Кейнс постучал себя пальцем по лбу, – серым веществом. Разведчик тем и отличается от ЭВМ, что он может не только анализировать ситуацию, но и пускать в ход свою интуицию. Поймите, Джон, у нас нет времени на проверку этих людей. Кроме того, они не такие кретины, чтобы позволить нам добраться до них! Поймите же, наконец, мы в цейтноте! Нужно сказать «да» или «нет», иного не дано! И на все про все у нас есть сорок восемь часов…

Он сделал примирительный жест и, восстановив дыхание, продолжил:

– Извините, устал… Адская нагрузка. Часть ее я намерен взвалить на ваши плечи. Я беру на себя президента и Совет, а вы, Джон, займетесь оперативными вопросами. Этих двух русских парней я вешаю на вашу шею, и не дай вам Бог сделать какую-нибудь глупость!