Крепость дьявола

– Несите его в соседнее помещение и сажайте в медицинское кресло, – разволновался доктор Грубер, указывая на соседнюю дверь.

Солдаты снова поволокли раненого в указанном направлении, а профессор с помощниками засеменил следом за ними.

– Итак, давайте посмотрим, – профессор, слегка наклонившись вперед, поднял одними пальцами голову подопытного за подбородок.

Мужчина, уже пришедший в сознание, с трудом разлепил веки и исподлобья посмотрел на доктора Грубера мутными, налитыми кровью глазами. Все его лицо представляло собой один огромный багровый синяк – следствие проводимых допросов.

– Как Вы себя чувствуете? Вы понимаете, где Вы сейчас находитесь? – начал заинтересовано задавать вопросы профессор, оценивая состояние своего пациента.

– Иди к чёрту, фашистская сволочь! – прохрипел мужчина и смачно плюнул доктору в лицо.

Профессор инстинктивно откинулся назад и, достав из кармана белоснежный накрахмаленный носовой платок, брезгливо вытер с лица кровавую слюну. Не глядя, он протянул использованный платок своему помощнику:

– Выбросьте это немедленно.

– Ну что же! Полагаю, что испытуемый вполне готов к эксперименту, – подытожил доктор Грубер. – Эрих, готовьте инъекцию. Приступаем к вживлению электродов.

* * *

Состояние осенней меланхолии оберштурмфюрера Фридриха Леманна, в котором он пребывал с самого утра, сменилось отчаянным раздражением, виной которому явился приказ оберштурмбанфюрера.

Следует признаться – Фридрих с детства боялся вида крови, поэтому он старался всячески отлынивать от участия в допросах с пристрастием, и уж тем более, не был готов наблюдать за извращенными опытами доктора Грубера.

Фридрих догадывался, что внезапно проснувшийся у старшего по званию офицера интерес к науке, вызван исключительно меркантильными соображениями. Совсем недавно он случайно подслушал в приоткрытую дверь кабинета герра Гауса обрывки разговора, состоявшегося между оберштурмбанфюрером и доктором Грубером: речь шла о некоем фантастическом научном прорыве в области управления человеческим сознанием. И вот теперь, оберштурмбанфюрер Гаус желал лично контролировать ход исследований, а всю грязную работу, естественно, поручил младшему офицерскому чину.

Одернув форменный китель и смахнув с плеча мелкую пылинку, Фридрих быстрым шагом направился по коридору в дальний конец замка, а оттуда спустился к входу в подземелье по узкой щербатой лестнице, зажатой между двух вековых каменных стен. Оберштурмфюрер опаздывал: эксперимент уже начался.

Караульный, услышав шаги, гулко отдающиеся от каменных сводов, подскочил на месте и, распрямившись, отдал офицеру честь, вскинув руку и пролаяв «Heil!», после чего торопливо отпер решетку и пропустил Фридриха внутрь.

Сразу повеяло холодом, отчего оберштурмфюрер непроизвольно поёжился. Подземные помещения замка, конечно же, не отапливались; воздух здесь был влажный и спертый, пахло мышиным пометом и химикалиями, отчего сразу стало трудно дышать. Секунду помедлив, Фридрих решительным шагом направился дальше, вглубь слабо освещенного тоннеля по направлению к лаборатории, которая располагалась в дальнем его отсеке.

Сразу же за первым поворотом Фридрих буквально налетел на долговязого солдата, неожиданно вынырнувшего из-за угла. Тот, низко опустив голову, пробормотал едва слышные извинения и отступил в сторону, пропуская офицера.

Леманну такое поведение показалось странным. Сделав пару шагов вперед, Фридрих остановился и резко развернулся обратно.

– Как твое имя, солдат? – повелительно окрикнул парня Фридрих. – Что за неуставное поведение?

Вместо ответа, солдат, мгновенно сгруппировавшись, неожиданно бросился на него с неизвестно откуда появившимся ножом в руке. В глазах нападавшего сверкала такая бешеная ярость, что в первое мгновение Фридрих опешил, едва успев увернуться от сверкнувшего прямо перед его лицом клинка.

* * *

Нырнув внутрь подземного хода, диверсанты оказались в длинном нешироком тоннеле, сумрачном и сыром, каменные стены которого, местами покрытые застарелой плесенью, низко нависали над головами людей.

Дорогу освещали себе небольшим фонариком, позаимствованным у мертвых эсэсовских солдат. Луч света спугнул какое-то зверье, спрятавшееся в щели под потолком: товарищи внезапно услышали шум крыльев и странный тонкий писк.

– Летучая мышь, – предположил Пантелей, следующий замыкающим группы.

– А они кусаются? – напряженным шепотом спросил Лёшка.

– Тсс! Двигаемся молча! – шикнул на него Ремизов, недовольно обернувшись и для наглядности погрозив кулаком.

Идти приходилось все время в гору: лаз начинался у подножия замка, метрах в пятистах от крепостных стен, и постепенно забирал вверх. Наконец, впереди забрезжил свет мигающей электрической лампочки. С этого момента нужно было быть начеку – диверсанты вышли из тоннеля и добрались до крепостных казематов.

Пантелей без лишних объяснений, остановился и полез в рюкзак, доставая оттуда гранату и принадлежности для подготовки ловушки, а переодетые немцами Ремизов и Лёшка Дубинин двинулись дальше с целью обыскать подземелье и найти своего товарища.