Крещенные кровью

– Оставь их, брат! – взмолилась Стеша, заламывая в отчаянии руки. – Ты же обещал…

– Вали отсель, дура, – посмотрел на сестру с кислой миной Игнат.

– Оставь нас в покое, – отвлек его зловещий шепот Анны. – Иначе тяжелая болезнь снизойдет на тебя, от которой излечивает только могила.

– Вот значит как?! – ухмыльнулся Игнат – Да вы тут не безобидные сектанты – кастраты убогие, как я погляжу? Вы все здесь колдуны и сатанисты?!

Анна смотрела на него, чуть опустив веки. Игнат облизнул губы и оглянулся по сторонам. Их обступило довольно много людей, и все с интересом наблюдали за происходящим. В подвале стало тихо.

– Именем Революции, – произнес он. – Все вы здесь присутствующие кастраты разом арестованы! Кто окажет сопротивление или попытается бежать, будет застрелен немедленно, без просьб угомониться!

* * *

Отряд чекистов быстро ворвался в дом и произвел арест всех, кто в нем находился. Перепуганных людей вывели на улицу и взяли в кольцо.

– Оружие, ценности, марафет [5], деньги… Сдать все, что есть при себе! – распорядился громким выкриком Игнат. – У кого обнаружатся документы, подводить ко мне для проверки. – Он кивнул на Ивашку и Анну. – А с этих глаз не спускать! Я ими лично займусь чуток позже.

Чекисты ревностно взялись за дело. Аверьян стоял в стороне и молча наблюдал за происходящим. Его никто вокруг не замечал, видимо, насчет него не поступало никаких указаний. Но он знал, что делать…

Оставаясь незамеченным, Аверьян опустился на колени и на четвереньках дополз до вентиляционного окошечка дома. Рядом в кустах уже стояла пятилитровая канистра с керосином. Открыв окошечко, Аверьян вылил в подвал керосин, а остаток выплеснул на тряпку, в которую канистра была замотана. Он перекрестился, пробормотал себе под нос что-то вроде «Отче наш» и осторожно вытащил спички. Затем зажег одну и поднес огонек к пропитанной керосином тряпке. Получившийся факел Аверьян сбросил в подвал, а сам сжался, кляня за свой грех себя и того, кто принудил его совершить.

Красные языки пламени разорвали мрак. Перепуганные скопцы походили на привидения, вырывавшиеся из черного удушливого дыма, чтобы с тоской и бессилием наблюдать, как погибает в огне их разоренный «корабль». Ивашка стоял без шапки в клубах дыма, как покрытый сажей пень, и беззвучно открывал и закрывал рот. Из-под бровей вытаращенные, налитые кровью глаза его блестели в отсветах огня. Слезы стекали по щекам, оставляя грязные бороздки. Стеша – испуганная, лицо в копоти, волосы растрепаны, словно ее терзали десятки рук. горько рыдала рядом, размазывая по щекам слезы и беспрестанно повторяла:

– Хосподи Боже ты мой милостливый! Да што же энто творится, Хосподи…

Анна замерла в стороне от всех.

Последние языки пламени полыхнули из обгоревших обломков, когда на небе засеребрился рассвет. Утихающий огонь лизнул клубы утреннего тумана и незаметно осел в мигающие угольки – тут Ивашка застонал, согнулся, будто внутри у него что-то надломилось, испустил короткий болезненный выдох, а затем взвыл, заламывая руки и колотя себя в грудь. Стеша и все скопцы заголосили вместе с ним, будто только что пробудившись от спячки. Никто и не заметил: Анны рядом не было…

Причитания и истеричные выкрики несчастных вдруг заглушил хриплый окрик Игната:

– Всех – за город, к берегу реки! – приказал он чекистам. – Без меня ничего не предпринимать. – Он посмотрел на рыдающего Ивашку: – А этого голубя в нашу «голубятню» заприте! Караульным передайте, чтоб никаво к нему на пушечный выстрел без моего ведома не подпускали!

Слушая его, скопцы сбились плотнее в кучу, с опаской поглядывая на окружавших их вооруженных людей. Но те не заставили своего командира повторять приказ еще раз. Пинками, матом и ударами прикладов они привели толпу в движение и направили ее по указанному маршруту.

Игнат, подозвав к себе Аверьяна, протянул ему руку.

– Ты все сделал как надо, зятек, – сказал он одобрительно. – Теперь ступай к Стешке, отдохни и помойся.

– А как же они? – спросил Аверьян, провожая тоскливым взглядом уводимых в неизвестность скопцов. – Ты же обещал, Игнашка?

– Как обещал, так и сделаю, – успокоил его шурин. – За город к реке выведут и отпустят на все четыре стороны. Верь мне, Аверьяха…

* * *

Спустя час чекисты привели скопцов к берегу реки Самары. Осеннее солнце светило ярко, но не давало тепла.

– Эй, кастраты! Слухайте меня! – обратился к замерзшим и уставшим от перехода людям один из чекистов. – Всем оставаться на месте и не расходиться! К воде подходить запрещаю, в лес идти тоже! За ослушание – пуля!

Скопцы загудели, а чекист возвысил голос, перекрикивая их:

– Возмущаться и спорить тоже запрещаю! – выхватив револьвер, он успокоил тем самым глухой ропот.

Савва Ржанухин подсел к Авдею Сучкову и Стахею Голубеву.

– Глядите, как над нами измываются! – прошептал он с досадой. – Ограбили, приют спалили… Хотели мы в рай попасть, а угодили прямиком в ад кромешный!..

Неожиданно один из чекистов, стоявший на посту, вскочил с земли и закричал:

– Отряд конный вижу, братцы! Не из города, из леса в нашу сторону скачет!