Крест

Наоборот, ее охватила приятная дрожь. Потому что внутри у Беаты находилось то, что она называла черной комнатой. Она нашла туда вход еще в подростковые годы. Эта комната долгое время была ее глубочайшей тайной, стыдом, которым она не делилась ни с кем. Позднее она начала ездить в места, куда таким девочкам, как она, ездить не подобало. Проживала ночи, переходившие в дни, с экстази и сексом в подвалах Роттердама, Марселя и Гамбурга. Испытывала психозы, вызванные псилоцибином, с азиатскими бизнесменами в роскошных отелях Абу-Даби. Напивалась виски в баре с перуанскими преступниками, отсидевшими в тюрьме Луригачо в Лиме.

Она давно уже жила так, как сейчас. Но дверь в черную комнату не хотела закрываться. Да Беата и не собиралась ее закрывать, потому что больше ее не стыдилась. Это была комната для таких мужчин, как Хенри Фальк. Она обслуживала Хенри, а он дарил ей подарки. Дело было не в физическом контакте, не во встрече наедине. Все дело во власти. В жестокости, подчинении, инстинкте и вожделении. Хенри любил разглагольствовать о биологии и о том, что люди не понимают главный урок эволюции. В темной комнате человечности не существует. Чистая биология.

Хенри плюхнулся на сиденье, и машина качнулась. Беата протянула ему бутылку «Krug», и его глаза сверкнули, когда он понял, что именно любовница привязала к клаксону на руле. Фальк жадно пил, потом вылил дорогостоящие капли через кружево, бросил бутылку на пол, расстегнул ремень и ширинку и заехал на мойку.

Беата глянула на камеры наблюдения в углу бокса и оседлала Хенри. Член у него был уже твердый. Фальк относился к тем мужчинам, у кого размер соответствовал росту. Может, именно поэтому она регулярно принимала его приглашения.

— Это уродство не смоется, мать его, — сказал Хенри, и Беата почувствовала, как его большие пальцы впились ей в бедра.

— Хенри…

— Чертова краска уже засохла. Сука!

— Хенри… — повторила она, подняла руки и попыталась расстегнуть воротник платья. Ощутила запах своего пота под духами. Спустила верх платья, позволив Фальку сосать свои груди.

Вот так. Его лоб пылал, капли тягучего пота скользили по волосам вдоль пробора. Аппарат, поливавший машину мылом и воском, тряс весь автомобиль. Фальк крепче схватил Беату за ягодицы, а его рыбьи глазки выпучились. Боже, неужели он уже сейчас кончит?

— Твою мать! — запинаясь, произнес Хенри, отодвинул Беату назад и повернул голову в сторону.

— Хенри?

— Это тот ублюдок!

Фальк локтем грубо оттолкнул ее в сторону, и она упала спиной на пассажирское сиденье. О чем он говорит? Она приподнялась и посмотрела, как Хенри рванул ручку двери.

Мужчина поставил военный ботинок на капот «Теслы». Руки незнакомца были скрыты в просторном кармане на животе, и хотя под большим капюшоном Беате был виден только мощный подбородок неизвестного, она могла поклясться, что он ухмылялся. Хенри распахнул дверь, и его встретили мыльные струи. Фальк стал плеваться, отхаркиваться и уворачиваться от них, одной рукой держа штаны, другой убирая член на место и застегивая ширинку.

— Ты жестоко пожалеешь о том, что пришел сюда, — заревел он. — Я сотру то, что ты написал, твоей же харей!

Тут Беата увидела, как огромные щетки за незнакомцем в худи начали вращаться. На лобовое стекло полилась пена с водой, но тот стоял неподвижно, только убрал ногу с капота и уставился на Хенри.

Наконец Хенри удалось застегнуть штаны. Он наклонился в машину, нащупал бутылку из-под шампанского. На секунду он встретился взглядом с Беатой.

— Хенри… не надо… — У него были красные глаза, и она замолчала.

В боксе было три щетки. Две, чтобы мыть бока машины, и одна для капота, лобового стекла, крыши и багажника. Механизм пришел в действие, и Хенри прыгнул, чтобы добраться до незнакомца прежде, чем вращающиеся щетки перегородят путь. Никто из мужчин, похоже, не раздумывал над тем, что будет, когда щетки попадут по ним. Мойка наполнилась шумом и паром, и Беата смотрела в напряжении и страхе, как завороженная. Человек в худи сделал шаг назад, и только когда Хенри рухнул на капот между фар, она поняла, каким огромным был незнакомец. Он был выше ее любовника минимум на две головы.

Беата поняла, что это был не розыгрыш.

Но она поняла это не потому, что незнакомец скрывал свое лицо. И не потому, что она увидела, что он прятал в кармане, когда достал из него руку. Нет, что-то другое заставило Беату это осознать. Может быть, то, как он двигался. Весь вытянувшийся в струну, движения как у робота, словно он просто проводил отработанный прием. До Беаты вдруг дошло, что ничего из произошедшего сегодня вечером после того, как Хенри заехал за ней, не было случайностью. Человек, стоявший перед машиной, и он же, теперь державший в руке пистолет, никакой не хулиган. Не таггер[1] и не шпана. Он просто выполнял свою работу.

В мойке раздался резкий грохот. Беата увидела лицо Хенри — шокированное и вопросительное. Бутылка со звоном упала на бетонный пол, Фальк схватился обеими руками за пах и, медленно наклоняясь вперед, упал и скрылся за машиной.